Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отряд Тита всю ночь провел верхом, объезжая реку Эзил через действующую переправу и добираясь до небольшого каструма[4], находившегося северо-западнее от Ребелы, верстах в сорока. Там они перевели дух, расспросили легионеров о местных новостях и слухах и решили посетить деревню Ребела, пытаясь найти Натана и Лотара. К утру Тит уже не питал надежды найти их — слишком мала была вероятность встретиться на столь обширной территории. А вот, со слов легионеров из каструма, нарваться на мятежников Париса можно было без проблем. В последние месяцы его люди разгулялись не на шутку. Тит винил во всем попустительство легата Терентия Галлуса и центуриона Цесара. Но он твердо решил все исправить, иначе, кто еще мог это сделать, думал он? Он больше не доверял правосудию Эзилата.
Тит был наслышан о жителях долины. Среди легионеров Эзилата было много предрассудков в отношении валлийцев. Это было взаимное, имеющие глубокие корни, чувство ненависти. Все, кто только что донимали Натана и Лотара, замерев, бросили свои пристальные взгляды на пришедших воинов.
— Что здесь происходит⁈ — воскликнул Тит.
Люди молчали в ответ. Слышался только скрип пола под ногами людей, пока, наконец, из толпы не появился Парис.
— Вам какое дело? — переспросил он.
Тит осмотрел Париса с головы до ног и сказал:
— Смотри, что говоришь, босяк. Кто сеньор[5] вашей деревни?
— Я, господин, — появился из толпы старик.
— Мне повторить вопрос?
— Нет, ни к чему. У нас собрание перед посевными работами, — раболепно ответил тот.
Тит чувствовал запах разносившегося по помещению эля и пива, но не стал уделять этому внимания.
— Даже на руку, что вы все здесь. Мы разыскиваем двух человек: юношу и старика. Один из них причастен к…
— Кого бы вы ни разыскивали, мы их не видели, — неожиданно перебил Тита Парис.
— Да как ты смеешь! — воскликнул Комес и выхватил меч из ножен. Клинок повис в воздухе, полностью готовый к бою.
Следом за ним вооружились Хадегис и Варий, и еще несколько солдат, прибывших с Титом. Повисла тишина. Крестьяне попятились, ведь не были готовы бросаться на вооруженных воинов, хотя их кровь кипела от гнева. Парис, вдруг остепенился, хотя заметно улыбался и выглядел хитро. Он стал всячески успокаивать Тита и легионеров, чтобы те не стали нападать. Он приподнял руки, показывая, что в них ничего нет, и при этом приговаривал: «Мы мирный народ, мы не хотим крови». Один из легионеров, сопровождавших Тита, шепнул своему командиру: «Тит, эти двое тут!» Напряженный и сконцентрированный взгляд Гладио медленно перетек с Париса в сторону Натана и Лотара. Тит грозно приказал:
— Именем правителя Эзилата! Я требую выдать этих беглецов! — Тит указал клинком в сторону Натана и Лотара.
— Чем они заслужили такой чести, воин? — спросил Парис.
— Не твое дело, крестьянин! — ответил Тит.
— Он тебе ни какой-нибудь крестьянин! — воскликнул кто-то из толпы. — Это Парис Валлийский! Он истинный правитель этих земель!
Парис бросил строгий взгляд на кричавшего. Кто-то позади кричавшего отвесил ему подзатыльника, послышалось: «Ты идиот!». Парис не хотел раскрывать своей личности, но было уже поздно.
Тит вдруг понял, что в этот момент мог настать его звездный час. Он одним махом может и выполнить приказ Иллира, и отомстить за сожженный город. В одном трактире собрались сразу все люди, которые были ему нужны. Приведи их всех он к Иллиру, как тут же будет оправдано все оказанное ему доверие. Тит смоет с себя позор от предательства его отца и станет одним из самых влиятельных людей в Эзилате, а это ему было нужно как воздух, чтобы покорить порочную систему. Кто после этого посмеет сказать ему, что ему не стоит прыгать выше головы. Он обретет власть и сможет победить врагов Республики, рассеяв их прах по ветру.
— Парис Валлийский… — задумчиво произнес Тит.
Парис гордо выкатил грудь и вышел вперед.
— Рад знакомству. А вы кто?
— Это не важно. Ты поедешь с нами.
— Я так не думаю.
Воины Тита хотели было направиться к Парису, чтобы схватить его, как вдруг толпа крестьян встала на его защиту. Взгляды его воинов нервно забегали по лицам окружающих их людей, и от уверенных намерений не осталось и следа. Казалось, что они вдруг осознали, в какой ситуации очутились — крестьяне не были вооружены, но в трактире их скопилось по ощущениям около ста человек.
— А ну, мальчики, подходите! — прорычал Варий. — И не таких суровых резал.
Пятеро других легионеров не разделяли боевого духа старшего товарища.
— Ты, парень, — обратился к Титу Парис, — похоже, здесь новенький. У меня с вашими договор. Я вас не трогаю, вы меня.
Один из легионеров, которого Тит взял в отряд из местного каструма, шепнул Титу:
— Мы не можем арестовать Париса без директивы центуриона Цесара.
Тит посмотрел на него, возмущенный его вмешательством, и ответил:
— Директивы на арест врагов Республики не требуются.
— Это личный приказ центуриона!
— Этот приказ незаконный, — ответил Тит, а потом повернулся к Парису. — Парис, ты бросишь своих людей на смерть за себя?
— Они идут на смерть не за меня, а за свободу. У тебя есть выбор — сразиться или уйти.
— Если я уйду без тебя, то вернусь с большим количеством воинов, ты же это понимаешь?
— Уходи, воин, пока цел, — неожиданно грозно сказал Парис, — и не приходи обратно.
По рукам толпы пошло оружие, которое отложили в сторону перед началом ночной посиделки. Теперь толпа была неплохо вооружена: мечи, топоры, копья — нападать было бы безумием.
Тит и его люди отступили, высоко подняв голову и не показывая страха — силы были точно не равны. На пороге он еще раз поглядел на собравшихся в трактире и не громко сказал: «Мы вернемся. Это