таран другого корабля, то остается только догадываться, насколько продвинутой машинерией смогут встретить моих роботов.

— Искин, почему нет изображения битвы? — Задал вопрос, попутно подготавливая корабль к подрыву, завязав это действие на момент собственной смерти, может, хоть изнутри их достану, тут же этого защитного поля нет.

— Нет сигналов извне корабля, — флегматично отчитался мой помощник. Этот спокойный, пофигистичный тон мне прямо по нервам резанул. Ну, я же не самурай, все-таки, чтобы радоваться почти неизбежной предстоящей смерти.

— Попробуй хотя бы кратко узнать обстановку по даль-связи.

— Нет сигнала.

Замуровали демоны!

И все же сразу складывать лапки я торопиться не стал. Окруженный тяжело бронированным стадом абордажников сошел по пандусу своего крейсера в туманно-светящееся зеленоватое нечто. В принципе, жить можно, состав пригодный для дыхания, только шлем все же лучше не снимать. Давление воздуха вокруг, словно где-нибудь в Андах или на Памире. С непривычки и без скафандра точно очень некомфортно станет.

Странные, признаться, впечатления. На земных кораблях внутри всегда лабиринты металлических коридоров разбегаются во все стороны, а тут словно какая-то огромная площадка с недоделанными декорациями. Ну, в самом деле, некоторые стенки, встречающиеся по пути, едва уровня груди достигают. И выглядят эти стенки тоже странно: совсем как голография, но вполне плотная и даже со временем, как будто дополнительно уплотняется и набирает фактуру. Специально на минутку задержался, проследил за одной такой. Точно! Из чего-то расплывчатого, в зеленоватой дымке, начала проступать каменистая поверхность.

И тут как прострелило: «Это ж вокруг меня корабль инопланетян восстанавливается, не прошел для него мой таран совсем уж безвредно! Однако стоит поторопиться, еще немного и у меня начнутся проблемы». В следующий момент я уже, шипя и погромыхивая сервоприводами своей брони, устремился мимо всех этих самовосстанавливающихся конструкций в туманную, зеленоватую даль. Ну, и все мое железное воинство, разумеется, вместе со мной. Куда помчался? Так вперед. Направление движения я изначально сориентировал по ходу расположения длинной оси моего корабля. Я же его носом целился как раз в сторону центра диска.

Долго бежали. Если так прикинуть, то с развитой нами скоростью никак не меньше пяти километров промчались. Постепенно стены на пути становились выше, зеленоватый чуть светящийся туман поредел, впрочем, с видимостью хуже не стало. Только не спрашивайте меня, как это так, свет практически без его источников, а то, что спектр зеленью отдает, так психологи уверяли, мол, зеленый цвет успокаивает.

Доуспокаивался настолько, что первого попавшегося на пути асфальтово-серого голого задохлика с каким-то странным приспособлением в руках не пристрелил, а всего лишь велел иммобилизовать, отобрав этот его прибор. Осталось придумать, как вообще с ним объясняться стану. Не уверен, что этот типичнейший для киношек двадцать первого века пришелец понимает человеческую речь.

Долго бы я, наверное, чертил ему при помощи каких-нибудь палочек доказательства теоремы Пифагора или схематичные пиктограммы, пытаясь донести, что я хочу от него. Но в какой-то момент внезапно припомнил свой разговор с ксенологом. Ну, тот, когда еще до всего случившегося на Земле пребывал. Вроде он уверял, что «мысли у всех дураков сходятся». В смысле, они, ментально общаясь, даже с разумными пауками сумели объясниться. А у меня, как нарочно, недавно прибавка ментальных способностей произошла….

Так что я просто встал перед этой тщедушной фигуркой, сделал лицевую часть своего шлема максимально прозрачной и уставился пристально в его черные, блестящие «жучиные» глаза.

«Где у вас рубка управления»? — Попытался я задать вопрос мысленно. Не сразу, но в какой-то момент я словно реально соединился мыслями с этим разумным. Не в том плане, чтобы прочитать его память, а скорее, реально обрел возможность некоторого взаимопонимания.

«Где находятся ваши думающие»? — Сам собой трансформировался мой вопрос под влиянием ментального слияния, и в ответ в моей голове развернулась подробная схема пути в нужном мне направлении. Даже, как мне показалось, какие-то трудные для словесного описания мысленные понятия проклюнулись, означающие ментальные отпечатки личностей грэевских командиров. Ну, чтобы в конце пути долго не мудрить, отыскивая нужных. И, что характерно, ни малейшей агрессии со стороны пленного инопланетянина в мой адрес. Точнее, если попонятнее попытаться сформулировать, я словно вообще не входил в круг понятий этого вот дизайнера простейших твердых иллюзий. Примерно так, ближе всего к истине, можно было обозвать на человеческом род занятий первого встреченного мной на этом корабле инопланетянина.

Все же не зря мы этого серокожего голыша прихватили с собой. Прямо поперек прохода, обозначенного на переданной мне инопланетянином схеме, воздвиглась вполне материальная на ощупь преграда. Можно было попытаться ее вскрыть нашими лучеметами, но я придумал сначала обратиться к пленнику:

«Преграда на пути. Мешает проходу. Есть необходимость общения с вашими думающими». — Всего второй раз при помощи подобного слияния разумов общаюсь, а уже не слишком-то и удивляюсь такому странному искажению моих ментальных посылов.

Самое главное, что он меня понял и приложил возвращенный ему инструмент к этой преграде. Только не спрашивайте меня, как я понял, что нужно ему этот самый агрегат вернуть и почему вообще вернул. Слияние разумов же. Точнее, это все не важно, самым главным стало то, что в толстенной стене в результате его действий протаял аккуратный такой тоннель.

А на той стороне стены нас вообще настоящее многогрэйство поджидало (это я по аналогии с многолюдством слово придумал). Ну, в самом деле, словно на каком-то громадном предприятии вдруг оказались. Причем, если тоже попытаться проводить аналогии, то я, скорее папуас, весь увешанный оберегами от злых духов, который совершенно неожиданно для себя проник в цеха автозавода. Была у меня когда-то в десятом классе практика на таком предприятии. Но я тогда хоть отдаленно понимал: там штамповка, тут окраска, а вот это — сборочный конвейер. А вот что именно я вижу сейчас? Множество серокожих занимаются своими делами, и, что характерно, никому нет до нашей железной компании абсолютно никакого дела. Впрочем, и мне до них тоже не должно быть никакого дела, дорога к цели, судя по схеме, мимо и дальше ведет, а времени на разгадывание местных загадок у меня, похоже, не остается совсем. Там же, за стенами этого гигантского корабля, по-прежнему идет битва. Запросто, что здешние грэи своими механизмами уже обездвижили часть флота моего отца. Не знаю, откуда это чувство, то