– Нет, не надо. Думаю, скоро все решится.

– Ну смотри… – Макарыч забрал опустевшие стаканчики и ушел на свое рабочее место.

А Осетр еще некоторое время посидел, получая странное удовольствие от своего состояния. Смерть Чинганчгука куда-то ушла, словно ей больше не было места в сердце. И он поначалу удивлялся этому ощущению, а потом понял, что ошибается – вовсе она никуда не ушла, а просто спряталась за иными событиями, не прошлыми, не настоящими, а будущими, которые, без сомнения, еще предстояло пережить и от которых, без сомнения, зависела вся его дальнейшая жизнь. То ли судьба «росомахи», гвардейца, то ли – разжалованного в шпаки…

Потом он все таки решил пообедать. Все равно делать ничего, и надо ждать развития событий. Все равно бежать некуда и встречаться не с кем.

Ибо сейчас от него ничего не зависело.

Осетр переходил к последнему тренажеру, когда к нему подошел служитель.

– Господин Приданников?

– Да.

– Вас вызывают по местной системе связи. Пройдемте со мной!

Осетра провели в служебное помещение, подвели к аппарату.

Вспыхнула видеоформа.

Яна. Видно только лицо, окруженное туманными полосами, – режим доступа «сугубо ограниченный». Когда не хотят, чтобы собеседник видел прическу, одежду, домашнюю обстановку.

– Остромир! Мы с няней прекрасно поспали. А вы чем занимались?

Она разыскала его по внутрипансионатному поиску…

У Осетра даже душа запела.

– А я размялся немного. Отпуск отпуском, а надо поддерживать себя в форме.

Она покивала:

– Мы с няней хотим посмотреть на бои гладиаторов. Начало в шесть часов вечера. Вы не составите нам компанию?

Еще бы три с половиной часа Осетр, как собачонка, побежал с ними. Но теперь он оказался по другую сторону баррикады, и говорить об этом было ни в коем случае нельзя, иначе Яна умрет от беспокойства за него. Там, во время схватки, она тоже будет умирать, но там все произойдет скоротечно. Либо он скоротечно победит, либо скоротечно проиграет. А потом она убедится, что полученная им рана – всего лишь царапина, не серьезнее, чем он получил в «Ристалище»… Впрочем, нет, не будет вообще никакой раны, царапину схлопочет господин Ванюша Небежинский, чтобы его черти взяли, со всеми его потрохами и претензиями!..

– Нет. К сожалению, я не могу. Меня тут начальство вдруг вызвало по хивэ. Надо срочно бежать на пункт транссистемной связи.

У нее от огорчения потемнели глаза.

– Очень жаль… Надеюсь, вы неожиданно не исчезнете, как в прошлый раз.

– Не думаю. – Он улыбнулся. – «Росомахи» так часто неожиданно не исчезают. Не война все-таки!

– Тогда встретимся за ужином.

Видеоформа померкла и растворилась в воздухе.

Осетру тоже было очень жаль. Он бы с огромным удовольствием посидел бы рядом с дамами, наблюдая за схватками профессиональных гладиаторов. Ну да ладно, бог даст, посидит еще. Завтра или послезавтра!

В тренажерном зале он не слишком уродовался, потому что надо было сохранить силы на бородатого гладиатора. Чуть-чуть потянулся на тренажерах, потом прошел сеанс восточного массажа. А потом вернулся в номер и немного полежал, расслабившись. Нет, не спал, потому что спать попросту не мог – мысли его крутились исключительно вокруг Яны. Вот если бы она была с ним рядом, тогда бы можно было бы и поспать. Но, скорее всего, она бы не дала… А он бы только порадовался этому.

В пять тридцать он стоял у выхода на пляж. Гладиатора ждать долго не пришлось. Небежинский появился через несколько мгновений. Вполне возможно, что ждал где-нибудь рядом, просто глаза не мозолил. Футболки с «Идущими» на нем не было.

– Готов, корешок?

– Готов, гладиатор!

– Двигай за мной!

Осетра повели в сторону от выхода на пляж, прошли какими-то коридорами – поначалу снабженными оптоволоконными видеопластами, потом просто с каменными стенами при искусственном освещении, – спустились по паре глухих лестниц и, наконец, оказались в каком-то помещении.

Здесь толкались десятка полтора мужчин возрастом от двадцати до сорока лет. Они окружали сидящего за столом усатого типа. Перед типом висели видеопласт и виртуальная клава.

– Ты в третьем бою, – говорил тип.

– А я?

Тип бросал взгляд на спрашивающего, потом на видеопласт:

– А ты в пятом.

Бородатый соперник протолкался к столу.

– Вот тот парень, Модест Силантьич, я привел его.

Импресарио пристально посмотрел на Осетра:

– Имеешь представление, чем мы занимаемся?

Осетр кивнул.

– Условия схватки знаешь?

– В основных чертах.

Модест Силантьевич запустил принтер и напечатал на папире какой-то документ. Протянул Осетру:

– Вот договор. Ознакомься!

Осетр взял листочки, прочитал текст.

Это был стандартный договор индивидуального предпринимателя. Предмет договора, права и обязанности сторон, оплата, ответственность…

Гладиаторы продолжали наседать на импресарио, но чего они хотели, было не очень понятно. Неужели только узнать номер своей схватки? Или хотели напомнить ему о своем существовании?

Осетр прочитал и вернул листы папира. Сумма была того порядка, о котором говорил Небежинский. Но теперь цена успеха была совсем-совсем иной, ее было не измерить никакими деньгами.

– Согласен.

– Эй, а ну угомонитесь! – заорал Модест Силантьевич. – Дайте с новичком разобраться.

Шум возобновился с новой силой, и теперь Осетр понял, чем возмущались присутствующие. Они были недовольны участием в схватках новичка.

Если каждый гладиатор начнет выбирать себе в соперники неумеху, то что же будет? Зрители перестанут ходить, вот что будет! Ерунду городишь, не перестанут зрители ходить, их другое интересует…

– Да заткнитесь же вы, наконец! – Импресарио запустил режим визирования документа. – Визируй!

Осетр наклонился так, чтобы правый глаз его попал в поле сканирования.

Неяркий луч сканера прошел по глазному яблоку.

– Порядок! – сказал импресарио. И рявкнул: – А ну-ка все выметайтесь отсюда, к чертовой матери! Остаются новичок и Небесный Мститель!

Небесным Мстителем оказался Небежинский. Ну правильно, не под своей же фамилией ему выступать. Небежинские – известный род в Империи. Никто не позволит порочить столь древнюю фамилию гладиаторством!