Фифи начала опасаться, что на самом деле Анжелу убили не Маклы, а это означало, что настоящий убийца все еще на свободе. Он может находиться рядом, пить пиво в пабе, ходить в магазин. Любой ребенок на улице может оказаться его следующей жертвой!

Фифи изо всех сил старалась подавить этот безотчетный страх, так как он казался ей лишенным всяких оснований. Но чем больше она думала над словами Джонни Милкинса, тем сильнее беспокоилась.

Джонни несомненно знал очень много о ходе расследования. Он рассказал, что во время дачи показаний Альфи заявил, что в вечер накануне убийства он был сильно пьян и рано ушел спать, оставив остальных мужчин, чьи имена он отказался назвать, играть в карты. Так как игроки часто оставались в его доме на ночь, Альфи утверждал, что один из них вполне мог подняться наверх и забраться к девочке в постель.

Альфи также говорил, что накануне предупредил Анжелу о том, что она не поедет с семьей к морю, потому что девочка себя плохо вела. Когда утром он услышал ее плач, то не придал этому значения и даже не зашел в ее спальню, прежде чем уйти.

Несколько обитателей Дейл-стрит подтвердили, что в пятницу к Маклам приехало четверо или пятеро мужчин. Некоторые соседи слышали, как кто-то из гостей Альфи уехал около полтретьего ночи, но допускали, что кто-то из них мог остаться в доме. Возможно даже, что убийца был там, когда Альфи с семьей уехали на пикник. В комнате, где нашли Анжелу, полиция обнаружила много отпечатков пальцев, и некоторые из них не принадлежали никому из Маклов.

— Я больше всех хочу, чтобы виновным оказался Альфи, — произнес Джонни, стукнув огромным кулаком по стойке бара, — но очевидно, что нельзя с уверенностью сказать, что это сделал именно он. Копы сняли отпечатки со всех чертовых стаканов в той комнате, где играли в карты, но им пока не удалось выяснить, кому они принадлежат. Почему так? Ведь наверняка у всех дружков Альфи были проблемы с полицией и их имена и отпечатки пальцев должны быть внесены в специальную картотеку. И почему этот кусок дерьма покрывает этих чудил? Он их боится, вот почему!

Фифи не удалось дослушать до конца рассуждения Джонни о расследовании, так как Дэн поспешно увел ее из паба. Он сказал, что уже по горло сыт такими разговорами и что Фифи должна поскорее забыть об этом.

Но Фифи не могла забыть. Смерть маленькой Анжелы не выходила у нее из головы, она думала обо всем этом с утра до вечера. Фифи снова и снова прокручивала в памяти все, что увидела в тот день, и тщательно анализировала детали. Много вопросов оставалось без ответов, и рассуждения Джонни только еще больше все запутали.

Фифи пыталась представить себе все происходившее в доме Маклов тем утром. Анжела, лежа в кровати, плачет, потому что ей больно. Остальные члены семьи спокойно наряжаются в самую лучшую одежду, чтобы поехать на пикник.

Альфи, конечно, скотина, в этом давно никто не сомневался, но неужели он настолько бесчеловечен, что смог подняться наверх перед самым уходом, задушить Анжелу подушкой, а затем поехать на пляж как ни в чем не бывало?

Почему-то подушка казалась Фифи совсем неподходящим оружием для человека, привыкшего пускать в ход кулаки, кастеты или палки.

И потом, если даже Альфи был невиновен, то почему он отказывался назвать имена своих гостей? Фифи ожидала, что такая крыса, как он, немедленно примется пищать и закладывать кого угодно, если его жизнь окажется под угрозой. Поэтому она подозревала, что тут кроется какая-то тайна, или же Альфи знал, что у полиции недостаточно улик для того, чтобы выдвинуть против него обвинение.

Полицейские заходили к Фифи всего несколько дней назад и спрашивали, знаком ли ей кто-нибудь из мужчин, приезжавших к Альфи по пятницам, и могла бы она узнать их при встрече. Единственный из гостей Альфи, кого Фифи запомнила более-менее хорошо, был толстым мужчиной лет пятидесяти. Но она не могла вспомнить его лицо. В ее памяти сохранилось только то, что толстяк был одет в очень дорогой серый костюм, который неуместно было надевать для похода в такие трущобы. Но Фифи не видела, кто приезжал на последнюю игру, потому что они с Дэном смотрели телевизор, а заходящее солнце светило так ярко, что пришлось задернуть шторы.

Фифи спросила полицейских: правда ли, что они допускают невиновность Альфи и Молли. К ее разочарованию, те не высказали личной точки зрения. Один из них процедил, что каждый условно считается невиновным, пока его вина не доказана, и что они все еще отрабатывают различные версии случившегося. Пользы от такого объяснения было немного.

Дэн тоже не мог ей ничем помочь, потому что отказывался говорить на эту тему. Каждый раз, когда Фифи заговаривала о том, что произошло в доме Маклов, Дэн молчал как рыба. Несколько раз он попросту уходил из дома. Фифи боялась, что однажды он не вернется.

— Завтра я буду работать целый день, — объявил Дэн вечером, когда они уже ложились спать.

Фифи как раз натягивала ночную сорочку через голову и, расправив ее, сразу же повернулась к нему и спросила о причине.

— Конечно же ради денег, милая, — устало сказал Дэн так, словно вопрос жены показался ему глупым. — Иначе мы не сможем отсюда уехать. Почему бы тебе не походить по агентствам и не расспросить о возможных вариантах?

С одной стороны, Фифи понимала, что Дэн прав, но с другой в ее душу закралось смутное подозрение. Субботы всегда очень много для них значили. Обычно Дэн, вернувшись в полдень с работы, принимал ванну, переодевался, они вместе обедали и затем часто уходили на прогулку.

Даже когда Фифи была беременна и Дэн работал допоздна, чтобы заработать побольше, в субботу он никогда не задерживался после полудня. Дэн говорил, что для него важнее провести это время с Фифи. Единственным исключением был тот день, когда убили Анжелу, но Дэн тогда задержался только из благодарности, так как его начальник сохранил за ним место, пока Дэн лежал в больнице.

— Если ты так хочешь… — угрюмо сказала Фифи и легла, отвернувшись лицом к стене. Она ожидала, что он сейчас ляжет рядом с ней и приласкает ее. Но Дэн этого не сделал. Он отвернулся в другую сторону, и они лежали спинами друг к другу.

Дэн как обычно очень быстро заснул, и это вызвало у Фифи еще большее раздражение. Она не понимала, почему он так сильно изменился. Она, кажется, больше уже не нравилась ему, не говоря уже о любви. Жалел ли он о том, что женился на ней? Думал ли, что был бы счастливее, оставаясь холостым и каждый вечер посещая с дружками паб?

Фифи почувствовала, как утром Дэн выскользнул из кровати, и снова вспомнила о том, насколько все плохо. До смерти Анжелы Дэн всегда неохотно вылезал из постели. Он пододвигался поближе к жене, обнимал ее и говорил, что отдал бы все на свете за возможность остаться сейчас рядом с ней. Теперь Дэн, казалось, ждал с нетерпением, когда можно будет сбежать от нее.

Дэн ушел. Фифи лежала на кровати и плакала. Шел сильный дождь, и мысль о том, что ей придется провести еще один день в одиночестве, была невыносимой. Август уже почти закончился, лето прошло, а они даже ни разу не съездили к морю. В следующем месяце будет годовщина их семейной жизни, и Фифи невольно вспомнила о том, какими они были, когда только поженились. Они не могли оторваться друг от друга и часто забирались в кровать, едва вернувшись домой с работы. Для них любовь была важнее ужина.