Я начал ощущать и все чувствовать в тот момент, когда меня поместили в склеп. В груди нещадно жгло, но эта боль была несравнима с той, которую доставляло мое измученное сердце. Оно рвалось на части от осознания того, что где-то там мои девочки сейчас совершенно одни, без защиты.

Чувствовал присутствие Лариана. Он всегда был возле меня, уходя лишь по приказу, чтобы дать уставшему телу отдых.

Я метался внутри, пытаясь подать хоть какой-нибудь знак, чтобы меня услышали, но со стороны мое тело казалось бездыханным.

Около двух суток я сходил с ума, обещая богам все, что они только захотят, лишь бы помогли выпутаться из этой наисложнейшей ситуации. Каждая секунда была словно в аду. Ничего не помогало. Ни молитвы, ни заклинания, ни мысленный призыв души одного из своих предков. Я был совершенно один.

Вереницей тянулся народ, оплакивая мое тело возле врат склепа. Я пытался докричаться хоть до кого-то, ведь могло оказаться то, что среди них имелись чародеи. Но все мои надежды шли прахом. Меня никто не слышал. Для всех я был мертв.

Каждый проходящий час все больше истончал и без того тонкую нить надежды на мое спасение. Я мечтал увидеть дочь и свою дикарку. Ждал появление родителей и Лисы, но они почему-то так и не пришли. Отбросив все стеснения, дал волю слезам. Пусть с телом никаких изменений и не произошло, но на самом деле я рыдал. Мысленно встал на колени, умоляя богов простить меня за высокомерие и за все те души, которые погибли по моей вине. Раскаивался во всех грехах, сам не понимая, для чего я это делаю.

Вот именно в такой момент до меня и долетел крик Лариана. Он звал мою дикарку. Боги! Неужели Рина здесь?! Я еще сильнее заметался внутри. Орал насколько хватало моих сил, пытаясь достучаться до призванной. И она услышала! Пришла ко мне на помощь и услышала. Правда, я отдал почти всю свою магию, чтобы усилить пламя свечей. Когда в каменной тюрьме духов стало светлее, Катарина мгновенно смогла найти чертов кинжал, потому что этот гребаный редкий артефакт был невидим лишь для жителей нашего мира, а моя девочка пришла из другого. Я ликовал внутри, когда призванная отчаянно пыталась вытащить зачарованную сталь из моей груди. Но все мое ликование быстро сошло на нет, когда явилась Малика и убила Лариана. Гнусная тварь! Мне хотелось разорвать ее на части, но она не остановилась на этом.

Когда дракайна приказала привести мою дочь, Рина замерла. Я точно знал, что если она сейчас поступит так, как говорит ей Малика, то моей дикарки вскоре не станет. Ее попросту убьют. Ее и нашего малыша.

«Рина, — зашептал я, вкладывая все свои оставшиеся силы, — вытащи кинжал!»

Катарина метнулась ко мне и, схватившись за рукоятку, со всей дури дернула ее вверх. Тело призванной не удержало равновесие, и она упала на пол. Хотел ей помочь, но пока не мог. Мне нужно было совсем немного времени, которого попросту не было. По телу прошлась волна тепла, когда холодное лезвие покинуло его. Первый глоток воздуха опалил легкие, быстрее распространяя по венам огонь ненависти на свою бывшую жену, которая уже почти выманила покачивающуюся Катарину за стены склепа, вход в который ей был закрыт.

Магия начала возвращаться в мое тело. Понимая, что дорога каждая секунда, активировал портал. С трудом смог устоять на ногах, неожиданно появляясь за спиной Рины и не давая сделать ей шаг вперед.

— Ар… Ариман! — побелела Лицом Малика, отступая назад. Краем глаза заметил бездыханное тело Лариана, и моя ярость поднялась до небывалых высот.

— Лапы убрали от моей дочери! — рыкнул я, задвигая Рину за свою спину и делая шаг из склепа. Призванная и Алисия в безопасности, пусть дочь и находится рядом с шавками дракайны.

— Папочка! — заплакала Лиса, падая на землю, так как двое стражей мигом убрали от нее руки. — Я знала, что ты жив! Жив!

— Жив, маленькая моя. Жив! — прорычал я, мечтая убить мразь, которая принесла столько горя моей семье.

Алисии никто не мог причинить вреда, пока я был жив. Никто! На ней стояла моя защита, и ни один дракон не смог бы ее снять. Это кровная защита. При рождении я сразу наложил ее на Лису, не говоря никому об этом. Жалко только, что действует она лишь на детях. После совершеннолетия Лисы защитная магия просто развеется. И только поэтому я знал, что смерть моей дочери не угрожает.

— Стой здесь! — зашипел я на пятящуюся дракайну. — Не советую открывать портал, так как я найду тебя где угодно! — рыкнул я на тварь, которая запустила руку в карман.

Уверенным шагом подошел к Лисе и, подняв ее на руки, крепко прижал к себе. Родной запах малышки немного успокоил мой гнев, но лишь совсем немного. Отнес дочь к склепу и, передав ее в руки взволнованной Рины, повернулся к стоящей на месте Малике.

— Ты не сможешь меня казнить! — вздернула она нос. — Я правительница и мать Лисы!

— Ты никто! — поднял запястье выше, демонстрируя отсутствие брачного браслета, и увидев шокированный взгляд дракайны, двинулся на нее. — Боги расторгли наш брак буквально пару минут назад! Кстати! Метку матери они с тебя тоже сняли!

Малика опустила глаза вниз и, не обнаружив небольшого родимого пятнышка над правой грудью, которое говорило о том, что у женщины есть ребенок, раскрыла рот от удивления.

— До богов наконец-то дошло, какая ты мерзкая дрянь! Неужели ты думала, что после всех твоих деяний наказание пройдет мимо?! — стражи дракайны стояли в стороне, испуганно наблюдая за своей хозяйкой. Они и не видели, как к ним со спины приближались те, кто уже несколько десятков лет охранял мой замок. — Этих в подземелья! — кинул я невзначай, не сводя яростного взгляда с Малики.

Мои стражи мигом послушались, скручивая несопротивляющихся мужчин и уводя их по дорожке к замку.

— Надо было тебя убить! — вдруг выплюнула дракайна. — Тогда бы ты уж точно не смог вернуться!

— К твоему сожалению, — процедил я, поворачивая ладонь кверху, — такого шанса у тебя больше не будет!

Выпустил родовую магию, которая виг спеленала мерзавку по рукам и ногам. Дракайна заверещала, пытаясь выпутаться, но ее мизерные магические силы против моих… В общем, там было без вариантов.

— Отпусти меня! — орала она, падая на траву.

— Обязательно! — кивнул я, удерживая внутреннего дракона, который рвался на волю. — Вот поправим тебе личико, и гуляй себе на здоровье. Твое счастье, что я поклялся никого больше не убивать! А так хочется вывернуть тебя наизнанку!

Не слушая мольбы о пощаде из уст мерзкой дряни, развернулся к своим девочкам, которые жались друг к другу. Рина гладила Лису по волосам, что-то нашептывая и целуя ее глаза. Дочь трепетно прижималась к моей будущей жене и лишь тихонько кивала, когда призванная что-то у нее спрашивала, пытаясь отвлечь от жутких завываний Малики. Щелкнув пальцами, наложил ни дракайну купол тишины и, оставляя весь гнев за плечами, пошел к моим девочкам. Вот она, моя настоящая семья! Ради которой я готов на все!

Ариман