– Ташу скажи…

Нет, она не потеряла сознание, но схватки были настолько сильны, что она отключилась от восприятия окружающего мира и плохо понимала, что ей говорят. Она слышала только себя, свой организм, свою боль и страх за не рождённого ещё ребёнка.

Откуда-то появился Виллен, подхватил её на руки и понёс в замок. Через некоторое время взгляд выхватил Таша, который взлохмаченный и встревоженный топтался рядом с её постелью. А потом появился старенький целитель из Росвика и выгнал всех. Наступила блаженная тишина.

– Ну, что ж вы, красавица, так всех переполошили. Надо было лежать, а не гулять по саду.

Да, я ведь хорошо себя чувствовала. Но как-то внезапно всё началось.

– Ну, ничего-ничего! Сейчас выпейте-ка эту настоечку и лишнее волнение и боль уйдут.

Лекарь подал Навии стакан и требовательным взглядом заставил её выпить. Потом провёл рукой над её телом и заключил:

– Хорошо. Ребёнок пошёл, мамочке надо постараться.

– Я понимаю, мэтр. Я постараюсь.

Схватки участились. Бисеринки пота выступили у Навии на лице. Похоже, малыш не хочет ждать и ей грозят стремительные роды. Не было ни у Навии, ни у Василины опыта собственных родов. Оказалось, что это совсем непросто. Навия вдруг вспомнила Аликану, которая мужественно терпела боль и не кричала, а только теряла сознание. А памятью Василины вспомнила все случаи из рассказов подруг и знакомых про роды и ей вдруг стало страшно. Она заметалась по кровати: ей было всё неудобно, хотелось встать, походить, присесть на корточки и всё это одновременно.

Но лекарь заставлял её лежать и тужиться. Наконец у неё отошли воды и вслед за ними, на очередном потуге, показалась головка ребёнка. И почти мгновенно ребёнок оказался в руках лекаря. Тот повернул его попкой к Навии и, добродушно улыбаясь, произнёс:

– Сын, лэри. У вас родился сын.

Навия откинулась на подушку, и счастливая улыбка озарила её лицо. У неё есть ребёнок!

Василина не смела мечтать об этом. Прежняя Навия и не думала рожать. А она – Василина-Навия родила ребёнка. От любимого мужчины. И счастлива! Стоило для этого попасть в другой мир и другое тело. Выполнить долг рода и встретить своего мужчину.

Кстати, где этот мужчина? Служанки уже убрали в спальне. Перестелили ей постель, помогая Навии подняться. Сменили одежду на лёгкую сорочку. И только после этого разрешили войти Ташу. Знахарка подала ему спеленатого младенца и поклонившись сказала:

– С сыном вас, господин.

Ташерег недоверчиво смотрел на маленький кулёк в своих руках и с удивлением понимал, что этот красненький, кряхтящий комочек – его сын. Сын!

– Спасибо, родная, – наклонился он к жене и нежно поцеловал её. – Спасибо. Я люблю тебя.

– Я люблю тебя, – повторила за ним Навия и, закрыв глаза, моментально уснула.

Эпилог.

Прошло тридцать лет.

– Красавица!

Ильзена обошла внучку по кругу и встала напротив неё.

– И жених всем на зависть. Молодые только оба. Ещё бы погуляли.

– Вот Вил услышит, он тебе погуляет, – ворчливо ответила Даринка. – Не посмотрит, что графиня и моя бабушка.

– Да, уж. Тут ты права. Суров твой жених. Но только снаружи. А душа добрая. Ты-то из него верёвки вьёшь.

– Сама удивляюсь, как он так долго меня ждал? Отец говорит, что ему некогда было на девушек заглядываться, а мама – что он меня сердцем выбрал с пелёнок.

– Истинная правда. Совсем крошечную тебя на руках таскал, хоть и сам ещё мальчишкой был. А ты в его волосы вцепишься и довольная агукаешь. Мы и подумать не могли, что ты станешь такой сильной магессой, да ещё некроманткой. Может не надо было наш родовой дар принимать?

– Да ты что, бабуль?! Ты, когда мне этот ларец на первое совершеннолетие отдала и я увидела, что в нём, так от радости прыгала. Помнишь?! Я некромантка! Круто! Как мама говорит.

Дарина погладила родовую татуировку, которая появилась у неё после принятия дара. Она точно повторяла рисунок родового амулета со знаками смерти и тлена, который так долго лежал в ларце и ждал свою хозяйку. Теперь они привыкали друг к другу и уже пять лет Дарина осваивала кроме общей магии тайны некромагии.

– А помнишь, как ты Виллена искала в саду? А он спрятался от тебя и нечаянно упал в пруд?

Дарина рассмеялась, вспомнив эту картину. Она, если честно, вообще не видела свою жизнь без Виллена. Он всегда был рядом и всегда любил. Вначале, как младшую сестрёнку, о которой надо заботиться. Потом, как привлекательную родственницу, от которой надо неуёмных женихов отгонять. А, когда ей двадцать пять исполнилось, первое совершеннолетие, вообще заявил, что Дарина – его невеста и это все должны принимать безоговорочно.

– Я и сейчас, довольна и счастлива, бабуль. И не потому что Виллен – завидный жених. Я и сама – не бедная невеста. Ведь все накопления отца за эти годы умножились. Мне кажется, если бы отец тогда не погиб, то мы тоже были бы богаты. Ведь он был не просто наёмником, а командиром отряда наёмников. И ему обязательно бы понравился Виллен. Потому что он – мой жених. И я его люблю больше жизни! Больше даже, чем маму с отцом Ташем.

– Ну-ну, дорогая! К чему такие крайности: родители – это родители, а муж – это муж. Совсем разные любови это. И незачем их сравнивать. Да и мужу твоему будущему они не меньше родители, чем тебе.

– Это точно, – опять улыбнулась Дарина. – Отец с ним постоянно вместе. И на работе, и дома. Кир, когда подрос, даже обижался, помню.

– Ничего. Младшие они часто обижаются не по делу. Зато сейчас – водой не разольёшь, как Навия говорит.

– Точно! У мамы вообще выражения странные есть. Никто так не говорит: огребёшь по полной, сколько верёвочке не виться, из огня, да в полымя. Как она их придумывает только? Мы с Киром часто утворяли что-нибудь в детстве. Он, хоть и младше на год, но тот ещё зараза. Спрячемся от вас. Признаваться не хочется. Но когда мама нас находит, он беспрекословно любое наказание принимал. Её вообще все в доме слушаются, не только мы с Киром. Бабуль, а Кир приедет? Успеет?

– У него же порталы есть. Да, уже, наверное, здесь. Как же свадьбу сестры пропустит?! И как же местные красавицы без него будут?!

– Не говори! И в кого такой! И как всё успевает: и отцу с Вилом помогать, и учиться, и девчонкам головы крутить?! Ну, ничего! Последний год академии. А там отец его зашлёт какую-нибудь крепость поднимать. Вот и побегает потом.

– Кто это так меня «жалеет»?

– Кир! Братишка! – взвизгнула Дарина и бросилась на шею высокому, атлетически сложенному молодому мужчине.

Его тёмные вьющиеся волосы были собраны в низкий хвост. Концы красиво изогнутых густых чёрных бровей стрелами уходили к вискам. А в тёплых тёмно-карих глазах плясали смешинки. И весь его вид располагал к дружескому общению. «Обаятельная бестия», как говорила о нём Навия, когда сердилась.