Хотя цвергу и не положено испытывать привязанность к слабому существу, но ребенок был ему дорог. И другие малыши, которых еще носили в корзинах, вызывали желание обнять их и защитить. Это было странно, однако старый цверг Браррир сказал как-то, что у цвергов порой просыпаются воспоминания, которых быть не должно, и тогда руки сами делают нечто неожиданное – находят цветные камни в горной породе или как-то угадывают, какой камень больше подходит, чтобы точить мечи и ножи.

И Браррир тайно, чтобы не заметили альвриги, показал Стеммару два розовых камушка, которые сам добыл и прятал в ножнах короткого меча.

Снять проклятие – означало взять в отвыкшие от труда руки мотыгу и лопату. Но означало также торговлю и мир с теми, кто наверху. Если этого не будет – род, уходя все дальше и дальше, будет терять бойцов и детей, пока не погибнет.

Цверги раньше заботились о потомстве, но умеренно, они снабжали пищей и одеждой женщин, которые выхаживали малышей, не более того. Они даже не разбирались, где чей сын или дочь, полагая, что это – забота альвригов. Сейчас же они осознали, насколько для них важно сохранить потомство, и Стеммар из вылазок старался принести хоть что-то своему ребенку.

Ребенок был еще в том возрасте, когда лицо гладкое и горб не начал расти. Стеммар думал: если бы удалось снять проклятие, ребенок рос бы, как дети темных альвов, стройным и красивым. И он понимал: время поджимает…

Чудо случилось.

Эльда нашла калитку, ведущую в сад, и преспокойно вошла туда. Солнце уже встало, усадьба просыпалась. Цверг, хоронясь под разлапистыми кустами, подкрался к калитке. Хотя цверги не очень любопытны, но ему хотелось знать, как люди примут Эльду.

Часть сада занимал цветник. Эльда прошла мимо цветов, смысла которых она не понимала. А Стеммар заметил за розовыми кустами движение.

Он вгляделся – там были двое. Он напряг зрение, ночное зрение цверга, и увидел пожилую женщину с девочкой лет шести. Они принесли жестяные лейки и поливали цветы.

Пожилая была обыкновенная, в полосатой юбке, в коричневой кофте и чепце, поверх юбки – огромный белый фартук. А девочка – в дорогом платье из заморского шелка и в кружевной шапочке, из-под которой вдоль щек вились золотые кудряшки.

Стеммар понял – вот она, королева, которая спасет артейских цвергов! Вот оно, чудо! Он уже не помышлял о проклятии, более того – ему вдруг показалась нелепой сама мысль избавиться от проклятья. Зачем? Чтобы до дня, когда придет пора слиться с землей, махать киркой и лопатой? Чтобы его дитя наживало себе мозоли на ладонях от лопаты, а не от меча? Новая королева сулила цвергам новую жизнь и новые военные походы! Продержаться несколько лет, научить ее выплескивать волю, снова подчинить себе индергов! А может, и вольфкопов – как знать, вдруг не все они обрели свободу, вдруг кто-то еще прячется в лесах и ждет зова хозяев?

Цверг в несколько прыжков, проломив розовые кусты, оказался возле девочки, схватил ее и понесся к калитке. Он почти не боялся солнца – если выскочить, то вниз по холму можно нестись с огромной скоростью и добежать до норы, не получив опасных ожогов.

Девочка закричала, закричала и пожилая женщина. Она впервые в жизни видела черное, низкорослое, горбатое существо с торчащими жесткими волосами, с морщинистым лицом и с желтыми кривыми клыками. Ей даже показалось, что существо голое, хотя на Стеммаре была черная туника, перепоясанная кожаным поясом, за который был заткнут кривой нож.

Эльда обернулась, увидела бегущего цверга с ребенком под мышкой и все поняла. Цверг нашел новую королеву! Он больше не пойдет искать колдуна, способного снять проклятье! И теперь, если жизнь наверху окажется совсем плохой, возвращаться будет некуда.

Кинувшись наперерез цвергу, Эльда повисла у него на плечах, пытаясь придушить давнего боевого товарища.

Цверг выпустил девочку, извернулся и, рыча, всадил Эльде в горло нож. Она больше не была его королевой, его королева – вот! И в ней – будущее всего артейского рода!

Теперь оставалось подхватить орущего ребенка. Крик этот радовал сердце цверга – девчонка могла стать истинной королевой!

Но по саду уже бежали мужчины, мимо уха цверга просвистела стрела, и Стеммар пустился наутек. Добычу пришлось бросить.

За ним по следу пустили собак, и собаки привели к норе.

– Выходит, к нам пожаловали цверги, – сказал хозяин усадьбы, старый вояка, гораздый на военные хитрости. – Клаус, Фрейц, Никке, бегите в деревню, гоните всех сюда, пусть принесут мотыги и лопаты, у кого что есть. Всех! Не хнычь, Соннекен, чудовище больше не вернется.

Зная повадки цвергов, хозяин послал охотников с собаками искать другие норы. Нашлись две. К ним определили семейку здоровенных лесорубов с топорами – по трое к норе. Велено было бить каждого, кто попытается вылезть наружу.

Хозяин сам расставил своих поселян между водяной мельницей и норой, приказав рыть канаву так споро, будто это главное дело всей жизни.

– Давно я собирался спустить мельничный пруд, чтобы этот бездельник Станне не жаловался на сломанное колесо, а сам за три дня починил его. Копайте, копайте! – прикрикнул на своих людей хозяин. – У нас мало времени! Они могут уйти, чтобы вернуться!

Когда узкая и мелкая канава была готова, в нее стали понемногу спускать воду из запруды. Запруда была довольно велика, и бездельник Станне внимательно следил, чтобы вода не хлынула через край. Ручеек уходил в нору, сверху кричали, что уже показались из воды корни старых ив. Фрейц, хозяйский любимец, молодой охотник, лег наземь и прислушивался – что там, в глубине.

– Воют! – радостно доложил он. – А у нас еще и половина воды к ним не ушла.

– Вот когда замолчат, будем радоваться. Весь пруд спустим туда, – решил хозяин.

– Хозяин, мы двоих пришибли! – раздался издали басовитый голос. – Больше не лезут!

– Вот и замечательно, – ответил хозяин. – Теперь на всякий случай забейте в каждую нору по толстому бревну. От этой нечисти нужно избавляться сразу. Цверги только убивать и грабить умеют. Хорошо бы их всех навеки истребить.

– А как быть с девицей? – спросил Никке. – Никто из нас ее не знает, откуда взялась – непонятно. И воняет, как скотомогильник.

– Глупые вопросы задаешь. Похоронить в овраге – и вся недолга. А калитку замуровать. Мало ли кто еще полезет.

Эльда Громерта могла благодарить судьбу за скорую смерть без мучений. Она больше не была королевой – все ее подданные погибли. И жить ей, в сущности, было уже незачем.

Он понял, что остался один.

Он давно это знал – когда Нейри вдруг стал поспешно передавать ему заклинания власти и силы на Старшем языке.

– Я ничего не понимаю, – сказал ему Энчи.

– Тебе не обязательно понимать, ты заучи, болван!

И Энчи учил, хотя не знал, зачем нужны заклинания теперь – когда их, альвригов, осталось всего двое.