Кольцо на его пальце разгорелось золотом, по-моему, как и мой ошейник. И почему-то руна богини на его руке.

Обхватив его ногами, я закрыла глаза и отдалась ощущениям, сосредоточившимся внизу живота. Медленно, осторожно прокладывая путь, он погрузился в меня до самого конца, выбивая сладкий выдох. Я крепче вжимала его в себя, не желая отпускать, так хорошо мне было ощущать глубокую, какую-то правильную и бесконечно восхитительную наполненность им.

Так же медленно он вышел и снова двинулся вглубь. Его сердце громко стучало. Я открыла глаза и меня буквально смело исходящими из его глаз эмоциями. Страсть, нежность, желание покорить и страх причинить боль, и столько оттенков, в которых можно тонуть и которыми можно дышать… И шепот ласковых слов, на которые я никогда бы не думала, что он способен.

Обнаружив, что я не напрягаюсь, Танар начал двигаться быстрее. Не знаю, чего ему это стоило, но судя по глухим постанываниям и порыкиваниям, не сорваться и не вбиться в меня в полную силу требовало огромной выдержки.

Девушки часто в первый раз испытывают только дискомфорт, но то ли я слишком давно была готова, то ли еще по каким-то неведомым причинам — дискомфорт быстро прошел, крови тоже почему-то не появилось. Обхватив ногами Таанара, я подавалась ему навстречу, держась руками за спинку качели. Не отрывая губ от моих, он скользил ладонями по груди и той чувствительной точке, в которую сходятся нити удовольствия.

И когда я закричала, не в силах справиться с приливом наслаждения, накрывшего меня с головой, он с глухим стоном моментально разрядился.

— Эмили, — прошептал. — Мила.

Одевались мы еще скорее, чем раздевались — если такое возможно. Таанар сгреб в карман остальные перстни — было на диво приятно, что не надевает их обратно. Вообще, осознавать его своим, прикасаться, видеть, как горят синие глаза и как он продолжает до меня дотрагиваться, будто боясь спугнуть этот волшебный миг — казалось невероятным, фантастическим сном!

Но снаружи стемнело — как-то нехорошо, неестественно стемнело. Слышались завывания не то ветра, не то каких зверюг. Беседка вдруг начала шататься, скрипнули качели.

— Драссы, — пробормотал Таанар, помогая справиться со шнуровкой платья, пока я наскоро сплетала косу.

— Что? — не поняла я.

— Настоящие драссы, слуги Сетарха. Это они так воют…

— Он пустил их по нашему следу?!

— Нужно поскорее добраться до меча, — Таанар снова сколол волосы своим артефактом, и руна богини на его руке вдруг погасла.

Одевшись, мы на несколько мгновений застыли у выхода. Разводы сизого не то дыма, не то тумана преграждали путь, и покидать уютную беседку сделалось страшно. И в то же время я понимала, что вряд ли она станет нам надежным

укрытием.

— A переместиться… как в мою ванную? — поинтересовалась я.

— Не пропустит, — кратко отозвался Таанар.

Взял мою руку и словно бросился в омут со скалы — рванул прямиком к зданию.

В парке что-то происходило. Некие полу-материальные твари, которых я всегда считала мифическими, издавая леденящие кровь звуки, кружили вокруг, то проявляясь, то становясь совсем прозрачными. Темные, страшные — помесь ящера с крокодилом, с огромными зубами, длинной изогнутой шеей и сильным хвостом. Глаза горели красным и желтым в темноте.

Таанар схватил «не-заколку» левой рукой, знак богини тут же откликнулся, и вокруг нас разлилось золотистое сияние.

Драссы кружили, подвывая, и я вдруг поняла, что они нас не видят. Чуют, но не видят.

Кажется, никогда в жизни я так быстро не бегала. Привычный к постоянным нагрузкам полубог взял на себя изрядную долю нашей скорости, прокладывая путь и удерживая меня за руку, но свечение начинало угасать. А призрачные химеры сужали круги.

— Он что, ненормальный? — пробормотала я, задыхаясь. — Другие люди могут пострадать!

— Другие их не видят. Они охотятся за нами.

Охотятся. Как мило.

— Ты сможешь с ними справиться?

Таанар не ответил, от страха я лишь сильнее сжала его ладонь. Как только меня угораздило вляпаться в божественные разборки?!

Властелин влетел в ближайшее здание — центральное, с главным залом и библиотекой. Промчал по холлу к неприметной дверце под лестницей, и тут же отпрянул от выскочившей навстречу фигуры с кинжалом.

— Дайла?! — изумилась я. To она гоняет с оружием, то валяется в камере, пялясь в пространство жутким взглядом… брр!

Загадочная девица замерла, рассматривая наше свечение. Таанар зачем-то попытался прикрыть рукавом сияющую руну богини, но бывшая невеста ее увидела.

И внезапно отошла от прохода:

— Я задержу их.

Таанар с сомнением оглянулся. Из ближайших дверей, со всех сторон холла, принюхиваясь, голодной волчьей стаей к нам подбирались разъяренные драссы.

— Нужен меч, — пробормотал Властелин, бросаясь вперед.

Я хотела спросить, чем этот меч такой особенный, но дыхания не хватило. Мы понеслись в полумраке потайного хода. Сзади раздался вой и странное шипение, отчаянно мне что-то напомнившее.

Становилось все темнее, не-заколка в руках Таанара потухла. Знак богини на руке, сверкнув последний раз, тоже исчез — хорошо хоть Сетархов не проявился. Впереди послышался вой, мелькнула зубастая морда. Одна, другая.

Таанар нехорошо ругнулся.

— Сюда! Скорее! — ближайшая дверь отворилась, на пороге стояла Керлис, махая нам рукой.

Таанар остановился, рассматривая невесть откуда взявшуюся служанку.

— Скорее! — подгоняла та. Таанар наскоро оглянулся — с обеих коридора сторон на нас надвигались полчища драссов.

Не имея времени на размышления, мы бросились за девчонкой. И тут же пожалели.

Дверь захлопнулась за спиной, являя нашим взорам зал. Судя по лицу Таанара — вовсе не то помещение, в котором он рассчитывал оказаться.

На губах Керлис сияла довольная улыбка, лишь усиливая ощущение ловушки, в которую нас загоняли и которую так бесславно захлопнули за нами.

Все было пропитано мраком, он скрывал стены, не давая сориентироваться. Ясно виднелось лишь кресло у входа, в котором лежал визирь… не визирь, скорее иссыхающее тело, отработавшая оболочка. Таанар дернулся к нему, когда перед нами возник сам бог Разрушения в своем истинном виде. Чем-то смутно похожий на гле Дуаза — видимо, временное тело отражало основные черты, но не горящие ярким красным светом глаза. Огромный, высокий — раза в полтора выше нас. Из тех, чей возраст невозможно определить — только лишь мощь. Все разрушающая, неуправляемая мощь.

— Куда же вы так спешите, дети мои? — он взмахнул рукой, и мы разлетелись в разные стороны, как мелкие котята рядом с огромным волкодавом.