– Я могла бы спросить его, как я все испортила, – выдохнула Изобель.

При мысли о том, что она сможет вернуть свои силы, она почувствовала прилив надежды. Ей не придется прятаться в этой призрачной, отталкивающей пещере. Она сможет перестать ненавидеть себя за свою ошибку. Она спустится с этой горы, снова став самой могущественной чемпионкой турнира, и…

И попытается убить их всех – убить их прежде, чем они убьют ее.

Она сглотнула. На прошлой неделе она была так сосредоточена на том, чтобы убедить Алистера не убивать ее, что отбросила мысли обо всех причинах, по которым она с самого начала не хотела быть чемпионом.

– Вот только… – сказал Алистер, отводя от нее взгляд, даже когда он прислонился к столбику в ногах кровати. Паутина прилипла к дереву над его волосами, образуя в свете свечей неприглядную корону. – Кажется, до конца турнира осталось одиннадцать недель. Это большой срок. А ждать, пока упадет Зеркало, придется… со мной.

Его голос сорвался на последнем слове, и Изобель поняла, что если Алистер знал, что ее флирт был всего лишь притворством, это явно произвело на него впечатление. Его голос звучал почти обиженно.

Даже несмотря на то, что он сказал, что сожалеет, даже несмотря на то, что он отдал ей Плащ, он ее терроризировал. Ей не нужно было извиняться за то, что она ранила его чувства: она всего лишь пыталась выжить.

«Вот что это, – сказала она себе. – Спектакль».

Так почему же ее щеки вспыхнули при мысли об одиннадцати неделях в этой Пещере наедине с Алистером Лоу?

Заставив свой голос звучать беспечно, она сказала:

– Надеюсь, что до того момента мы не решим твой кроссворд.

Он громко рассмеялся, как будто за мгновение до этого задерживал дыхание.

– Не решим, если мы будем решать его такими темпами, как это делаешь ты.

– Другие чемпионы не будут ждать так долго, – отметила Изобель.

Она была удивлена, что они прождали столько времени.

– Пещера – вторая по силе оборонительная Достопримечательность в…

– Но если кто-то из них захватит Корону, все Достопримечательности станут слабее. А если упадет Медальон, он сможет отнять у чемпионов захваченные ими Реликвии и Достопримечательности…

– Тогда я одолею их, поняла? – яростно сказал он. – Нет ничего такого, к чему бы я не готовился.

Хоть Алистер и был умен и силен, но даже ему не выстоять в бою против группы вооруженных Реликвиями чемпионов.

Но его голос звучал уверенно, и он был Лоу. Может быть, он действительно тренировался преодолевать все трудности.

– Могу я кое-что у тебя спросить? – прошептала Изобель.

– Конечно.

– Ты всегда хотел быть чемпионом?

– Да, – как ни в чем не бывало ответил он.

– Ясно. – Изобель сжала простыни в кулаке, думая об отце. Возможно, он был прав. Может быть, Изобель действительно изначально отвернулась от наследия своей семьи, от чести.

– Я знаю, как это звучит, – быстро сказал он, неверно истолковав ее реакцию. – Дело было не в том, что я стремился подвергнуть себя опасности или убить кучу людей. Но… – Его голос стал жестче. – Всю мою жизнь нам твердили, что только это имеет значение. Что каждому из нас предназначена определенная роль, которую мы должны сыграть.

– Говоря «нас», ты имеешь в виду себя и своего брата? Это ведь он был с тобой в «Сороке», да?

На секунду его черты исказились. Изобель забеспокоилась, что могла ненароком его расстроить.

– Тебе необязательно… это личное…

– Нет, все в порядке. – Он сглотнул, его кадык дернулся. – А что ты? Предполагаю, что поскольку тебя так рано объявили чемпионкой, ты, должно быть, хотела этого – славы и все такое.

Она горько рассмеялась, вспомнив, как к ней впервые подошел журналист. Как ее затошнило, когда он назвал ее чемпионкой. Как тогда улыбнулась Бриони. Даже год спустя воспоминания об этом были такими четкими.

– Все это было ошибкой. – Ее голос дрожал. – Я не хотела славы. Если бы не… – Не ее подруга. Ее семья. Но она не хотела вдаваться в подробности. – Все должно было быть не так.

Когда Алистер заговорил, голос его звучал на удивление мягко.

– Так ты не хотела быть чемпионом?

– Нет, – ответила Изобель, хотя ей казалось, что она признается в чем-то ужасном. – Не хотела. Я… я все еще не хочу. Иногда, когда я закрываю глаза, я могу притвориться, что это не происходит на самом деле. Могу представить, что все еще дома, лежу на своей кровати. – В комнате, которую Изобель испортила потраченным впустую заклинанием, только потому, что была зла и напугана.

Внезапно свечи в комнате погасли все разом, отбросив их от и без того тусклого света свечей в полную темноту. Ей потребовалась секунда, чтобы понять, что он погасил их заклинанием для нее. Так что она не могла видеть, где находится на самом деле. Но она все еще чувствовала этот запах – гниль, плесень, влажный, земляной запах стен пещеры.

– Хочешь, я кое-в чем тебе признаюсь? Кое в чем странном, – сказал он. – Если бы у меня был выбор, остаться здесь или вернуться домой, я бы все равно остался здесь. С тобой.

Изобель это и не показалось странным. У нее были десятки вопросов о семействе Лоу. Ей безумно хотелось узнать, правдивы ли были те злые слухи, которые ходили о них по Ильвернату.

Но вместо того, чтобы лезть не в свое дело, она сказала:

– Тебе необязательно спать на полу. Это неудобно, я знаю.

– Думаю, я должен тебе больше, чем ночь на полу.

– Сегодня ты сломал руку. Она онемеет, даже если ты ее вылечишь. Я не хочу, чтобы мой союзник был ранен.

Она понимала, что любое ее приглашение может быть неверно истолковано после того, как она столько с ним флиртовала. Особенно – в постели, в полной темноте, когда они лежали практически вплотную друг к другу.

Но то, как свело ее живот, когда матрас прогнулся под тяжестью его тела, значило только одно. Когда он лежал рядом с ней, ее с головы до ног охватывал какой-то огонь.

Ничего хорошего из этого не выйдет.

Это же Алистер Лоу. Тот, кого все объявили ее главным соперником. Мальчик, о котором предупреждала ее мать.

Если они убьют всех остальных чемпионов – среди которых была ее бывшая лучшая подруга, – их останется только двое. Может быть, это произойдет через несколько месяцев. Может быть, займет несколько дней. Но именно к этому и приведет этот союз. Не к украденному в темноте поцелую и не к бесценному подарку, сделанному без спросу.

А к дуэли.

Посерьезнев, Изобель повернулась к нему спиной. Прошло несколько минут, а Алистер не двигался. Она даже не была уверена, не спит ли он.

– Расскажи мне сказку о чудовище, – прошептала она.