— Что будем заказывать? — спрашиваю я.

— А что ты хочешь?

— Филе. Тогда я смогу попробовать с твоей тарелки, если мне достанется подошва. — Я складываю меню. — Ты знаешь результаты последнего анализа крови?

Брайан опускает взгляд:

— Я надеялся, мы пойдем сюда, чтобы побыть немного вдали от всего этого. Понимаешь. Просто поговорим.

— Мне бы хотелось просто поговорить, — соглашаюсь я, но, когда смотрю на Брайана, на языке вертится информация о Кейт, не о нас.

Спрашивать, как у него прошел день, нет смысла. Брайан взял три недели отпуска. Нас связывает болезнь.

Мы замолкаем. Я обвожу взглядом зал и замечаю, что оживленно болтают только за столиками, где сидят молодые и хиппи. Пожилые пары, те, у кого на пальцах поблескивают обручальные кольца вместе с зажатыми в руках столовыми приборами, едят в молчании, их трапеза даже не поперчена разговором. Потому ли это, что они чувствуют себя комфортно, зная, о чем думает партнер? Или просто с какого-то момента уже не остается ничего несказанного?

Когда подходит официант принять заказ, мы оба нетерпеливо оборачиваемся к нему, благодарные, что нашелся человек, который не даст нам до конца осознать, какими чужими мы стали.

Из больницы мы уходим с ребенком, который уже не тот, каким его привезли сюда. Кейт двигается осторожно, проверяет ящики тумбочки — не оставила ли чего-нибудь. Она так похудела, что принесенные мною джинсы сваливаются с нее. Нам приходится связать две банданы и использовать их вместо ремня.

Брайан спустился вниз раньше нас, чтобы подогнать машину. Я кладу в сумку последний номер журнала «Тайгер бит» и СD-диск Кейт. Она натягивает флисовую шапочку на гладкий лысый череп и плотно наматывает на шею шарф, надевает маску и перчатки. Мы выходим из больницы, и теперь ей нужна особая защита.

В коридоре нас встречают аплодисментами медсестры, которых нам пришлось так хорошо узнать.

— Чем бы ты ни занималась, не возвращайся сюда, чтобы повидаться с нами, ладно? — шутит Вилли.

Одна за другой сотрудницы отделения подходят попрощаться с нами. Когда все разбредаются кто куда, я улыбаюсь Кейт:

— Готова?

Она кивает, но не двигается с места — стоит, будто окаменела, понимая, что стоит ей выйти за дверь, и все изменится.

— Мама?

Я беру ее под руку.

— Давай пойдем вместе, — предлагаю я, и мы одновременно делаем первый шаг.

Среди почты полно счетов из больницы. Мы узнали, что страховая компания не будет общаться с больничной бухгалтерией, и наоборот, но ни та ни другая не считают выставленные к оплате суммы верными, а потому предъявляют нам счета за процедуры, расходы на которые мы не обязаны покрывать, в надежде, что мы совсем дураки и без вопросов выложим деньги. Управление финансовой стороной лечения Кейт — это полноценная работа, с которой не справиться ни мне, ни Брайану.

Я пролистываю рекламный буклет из соседнего продуктового магазина, журнал «ААА», список расценок на междугородние звонки и наконец вскрываю конверт с письмом из взаимного фонда. Обычно я не обращаю на эти вещи особого внимания; финансовыми вопросами, более сложными, чем проверка баланса чековой книжки, занимается Брайан. К тому же три фонда, которые мы зарегистрировали, предназначены для образования детей. У нашей семьи нет свободных средств, чтобы играть на бирже.

Уважаемый мистер Фицджеральд,

этим письмом мы подтверждаем, что недавно произведено изъятие средств из фонда № 323456, Брайан Д. Фицджеральд для Кэтрин С. Фицджеральд, в сумме $8369,56. Упомянутая выплата привела к закрытию счета.

В числе банковских ошибок эту можно считать весьма крупной. Мы, бывало, оставались без единого пенни на текущем счете, но восемь тысяч долларов я никогда не теряла. Выхожу из кухни во двор, где Брайан сворачивает поливочный шланг.

— Ну, или кто-то что-то напутал с нашим взаимным фондом, — говорю я, передавая ему письмо, — или вторая жена, которую ты содержишь, перестала быть тайной.

Брайан на мгновение дольше необходимого задерживается над чтением, и этого мгновения достаточно, чтобы понять: никакой ошибки не было. Муж вытирает лоб тыльной стороной ладони:

— Я снял эти деньги.

— И ничего мне не сказал? — Не могу поверить, что он мог так поступить.

В прошлом случалось, что мы залезали в счета наших детей, но только в тех случаях, когда выдавался трудный месяц и нам не хватало денег расплатиться за продукты или ипотеку или внести аванс за новую машину, когда старая пришла в полную негодность. Мы лежали в постели, чувствуя гнет вины, как еще одно одеяло, и клялись друг другу, что вернем деньги при первой возможности.

— Ребята со станции, они пытались собрать деньги, как я тебе говорил. Получилось десять тысяч долларов. С прибавкой этих больница согласилась разработать для нас план по оплате.

— Но ты сказал…

— Сара, я знаю, что сказал.

Не в силах поверить в это, я качаю головой:

— Ты солгал мне?

— Я не…

— Занни предложила…

— Я не позволю твоей сестре брать на себя заботу о Кейт. Заботиться о ней должен я. — (Шланг падает на землю и выплевывает воду нам на ноги.) — Сара, она не доживет до того времени, когда эти деньги понадобятся ей на учебу в колледже.

Солнце сияет; поливальная установка вращается рывками, сыплет на траву радужные струи. День слишком хорош для таких слов. Я разворачиваюсь и бегу в дом. Запираюсь в ванной.

Через мгновение в дверь стучит Брайан:

— Сара! Сара, прости меня!

Я притворяюсь, что не слышу его. Притворяюсь, что не слышала ни единого сказанного им слова.

Дома мы все ходим в масках, чтобы освободить от этой необходимости Кейт. Я ловлю себя на том, что рассматриваю ее ногти, когда она чистит зубы или насыпает себе хлопьев, — жду исчезновения темных полос, оставшихся после химии. Это был бы верный знак, что трансплантация костного мозга прошла успешно. Два раза в день колю ей в бедро фактор роста — необходимая мера, пока число нейтрофилов не превысит тысячу. Превышение будет означать, что костный мозг начал выполнять свою функцию.

Кейт пока не может ходить в школу, поэтому задания нам присылают на дом. Раз или два она ездила со мной забирать Анну из детского сада, но отказалась вылезать из машины. Ей приходится сдавать контрольные анализы крови в больнице, но, если я предлагаю после этого заехать в магазин видеофильмов или «Данкин донатс», она отнекивается.

Однажды субботним утром я тихо стучусь в приоткрытую дверь спальни девочек:

— Хочешь сходить в молл?

Кейт пожимает плечами:

— Не сейчас.

Я прислоняюсь к дверному косяку:

— Было бы неплохо прогуляться.

— Я не хочу. — Она машинально проводит ладонью по голове, прежде чем засунуть руку