Бургунды заняли так называемую верхнюю ближайшую Германию (Germania prima super Rhenum), то есть часть Галлии, граничившую с Рейном. Император Гонорий, ввиду весьма дружественных отношений с бургундами, хотел иметь в них оплот против напора других варваров, и бургунды вступили на галло-римскую почву не как завоеватели, а как федераты. Их отношения с римлянами были устроены, конечно, на основании hospitalitatis. Вормс (civitas Vongionum) стал центральным местопребыванием конунгов и столицей царства. Майнц и Шпейер также входили в состав их территории, но Страсбург им не принадлежал.

При этом переселении или вскоре после него бургунды приняли христианство. Орозий, писавший около 417 года, говорит, что они были «Christian! omnes modo facti catholica fide».

Это было первое королевство Бургундское, так называемое Вормское, которое вскоре было разрушено. Судя по отрывочным сведениям, сохранившимся у Проспера Аквитанского, Кассиодора и других авторов, бургунды, стремившиеся расширить свои владения вверх по Рейну, по направлению к Триру и Мецу, два раза потерпели поражение от римских полководцев: в первый раз в 435 году от Аэция, второй раз в 436 году с согласия Аэция. В хрониках говорится, что король Гундихар подвергся нападению гуннов, вероятно, находившихся в римской службе. Сам он был убит, а Бургундское, или Рейнское, королевство разрушено.

Бургунды, если верить современным источникам, были почти совершенно истреблены; незначительная часть уцелевших после катастрофы получили шесть лет спустя область для поселения, называвшуюся Сабаудией (ныне Савойю). «Савойя дается остаткам бургундов с тем, чтобы они разделили ее с туземцами», – замечают хроники под 477 годом (Проспер Аквитанский). Заправлял этим делом тот же Аэций, следовательно, поселение совершилось в интересах Рима; видимо, военные и иные соображения указывали на эту именно землю.

Под предводительством двух братьев, королей Альперика и Гундиоха (437–473), бургунды поселились в отведенной им земле. Хроника указывает на то, что бургундам отвели земли по договору.

Разделение земли в Сабаудии, вероятно, было произведено тотчас по пришествии бургундов. Тогдашняя Савойя была обширнее нынешней, и в пределы ее входила часть Швейцарии с городом Женевой, который и был первоначально столицей Бургундского государства. Один из позднейших писателей – Фредегарий (писал около половины VII века) – сообщает нам и цифру этих варваров; он говорит, что было 80 000, призванных римлянами с правого берега Рейна, где они до тех пор жили. Правда, что Фредегарий писатель не особенно достоверный; в данном случае он допускает явный анахронизм, относя это событие к 373 году, но все-таки в его показании можно предполагать верную основу. Другие сообщения Фредегария вполне соответствуют действительным обстоятельствам бургундского поселения: они пришли по приглашению римлян, привели своих жен и детей. Область, данная бургундам, была достаточно обширна, о главном городе ее – Женеве – упоминал еще Юлий Цезарь. Но варвары не удовольствовались Савойей и подобно вестготам обнаруживали стремление завладеть большей территорией. Стремясь на запад, они шли навстречу вестготам, завоевавшим земли до нижнего течения Луары, и заняли города Лион, Виенну и другие; Марсель тоже некоторое время был в их руках. Лион стал новой столицей царства.31

Особенно важное расширение Бургундской территории произошло около 456 года, после того как они, в союзе с вестготами и в пользу Римской империи, совершили поход в Испанию и затем вернулись домой.

Припомним здесь в кратких чертах этот эпизод. В народном собрании вестготов в Тулузе, живо описанном у Аполлинария Сидония, по предложению конунга вестготов Теодериха II был провозглашен императором римским Авит, тесть Сидония, один из наиболее видных представителей галло-римской родовитой аристократии. Он был прислан в Галлию убийцей императора Валентиниана III, известным Максимом. Узурпатор Максим думал, что человек, пользовавшийся в Галлии большой известностью и авторитетом, всего скорее может привести в порядок дела этой провинции и успокоит начавшееся там движение варваров. Но на призыв Авита к миру и согласию Теодерих Вестготский ответил, что он будет другом Рима, но под одним условием. Упомянув о своем римском воспитании и о влиянии сочинений Вергилия на смягчение скифских нравов, Теодерих объявил, что он сохранит мир и загладит грех своего деда, Алариха I, на памяти которого лежит пятном взятие Рима (410 год), но только в том случае, если Авит примет имя Августа. Благодаря такому странному вмешательству и почину варварского конунга, Авит действительно стал императором32 и нашел большое сочувствие и поддержку как среди местной галло-римской аристократии, так и среди варваров. По его призыву вестготы и бургунды совершили поход в Испанию для восстановления там римской власти и для обуздания свевов. Между тем в Риме были недовольны императором, который опирался на чуждые Италии элементы; в столице произошло как бы народное восстание, причем толпа требовала удаления галльских войск из Рима; но главным двигателем переворота оказался тот же варвар – из свевов – Рикимер (Recimer, Ricimer), начальник наемных германских дружин. Он низверг Авита, дал ему вместо императорского трона епископскую кафедру и провозгласил своего избранника.

Между тем вестготы и бургунды вернулись из похода и, конечно, были крайне недовольны низвержением Авита, на которого могли смотреть как на своего избранника; недовольна была и галло-римская аристократия.

Вот в этот момент и последовало движение бургундов на запад, в собственно Галлию, к Лиону и Виенне. Очевидно, что при знакомстве с обстоятельствами, которые мы сейчас припомнили, получает особенное значение заметка, находящаяся в хронике под 456–457 годами, в которой как будто бы слышится намек на то, что бургунды появились в Галлии даже с согласия местной аристократии, хотя она и должна была поделиться с ними землей. На этом дело не остановилось. Бургунды стали распространять свою власть и заняли ту часть теперешней Франции, где находится город Безансон и позднейшая французская провинция Бургонь. Так область за областью ускользали из рук римлян, переходили к варварам.

Обратимся теперь к вопросу о том, как устроились бургунды на галльской почве по отношению к галло-римлянам и как разделили землю между собой. Когда мы говорили о законодательстве вестготов, то сказали, что у них был признан так называемый принцип личности права; то же можно сказать и относительно бургундов. Уже о Хильперихе, носившем сан римского патриция, прежде чем он достиг королевского достоинства в Бургундском королевстве, говорится, что он издал особое законодательство.

Но при этом нужно думать только о специальных и временных законах, которыми он вместе со своим братом Гундиохом, также римским magister militum, определял юридическое положение прежнего Савойского населения к германским поселенцам, распространившимся по всей стране. Эти постановления совершенно потеряны для нас, и следы их в законодательных памятниках, до нас дошедших,