– Поэтому вы сами Мельникову в блуд ввергли?

Бояринов стукнул ладонью по столу.

– Ну, хватит! Оставьте меня, господа «журналисты», я хочу поработать. А со своей секретаршей я сам разберусь: жениться мне на ней или уволить, выпускать за ворота или под замком держать. У нас с ней все по обоюдному согласию! Разве она кому-нибудь жаловалась?

Незваные гости промолчали, чем ободрили Николая Порфирьевича.

– То-то! – обрадовался он. – Вот вам Бог, а вот – порог…

– Можно нам с ней поговорить? – осторожно поинтересовалась Астра.

– С кем? С Маняшей? Ни в коем разе! Она представителям прессы интервью не дает. Напишете потом всякую дрянь про честного человека, выльете ушат грязи, и хоть бы что!

– Зря вы нас боитесь. Мы вам вреда не причиним.

– Вы уже мне навредили! Ворвались без приглашения, время отнимаете, дурацкие вопросы задаете, бросаете тень на мое доброе имя. В блуде даже обвинили! А где доказательства?

– Позвольте нам встретиться с Мельниковой…

– Я сказал, нет!

– Вы ведь давно в страхе живете, господин Бояринов. Только не ведаете, откуда опасность нагрянет. А мы можем вам помочь…

– Господь поможет! На Него единственного уповаю! Идите, господа, Христом Богом прошу!

Он встал и показал жестом на дверь. Дальше упираться было бессмысленно…

* * *

– Теперь куда? – спросил Матвей, заводя машину.

Астра ничуть не расстроилась, хотя ей не удалось вызвать Бояринова на откровенность. Она погрузилась в свои мысли и едва слышала, о чем ее спрашивают.

– Куда? А, пожалуй, просто покатаемся…

Матвей бросил взгляд на парковочную площадку. Серебристый внедорожник стоял на приколе.

– Как ты думаешь, водитель там, внутри, или отправился к себе в номер? Ты вообще веришь, что он обычный жилец гостиницы?

– Без разницы… Давай прибавь газу!

– В населенном пункте существует ограничение скорости, – напомнил Матвей, выруливая за ворота. – Кстати, почему ты не пустила в ход главный козырь?

– Слова Василисы? Передумала… Он бы все отрицал. Годы, прожитые в страхе, делают человека неадекватным. Кто мы для него? Чужие люди! Он никому не верит…

– По-моему, Николай Порфирьевич не похож на труса. Бизнес он ведет довольно уверенно и успешно, насколько можно судить. У себя дома тоже командует парадом. С нами он говорил отнюдь не робко…

– Это маска, которую он носит так давно, что сросся с ней. Образ преуспевающего дельца – щит, который он поставил между собой и неведомой опасностью. Таким способом он защищается, чтобы не сойти с ума.

Матвей скептически хмыкнул:

– Ты наделяешь его вымышленными качествами… Он проще. Маленький деспот местного разлива, утверждающий свою власть над женщинами и сотрудниками.

– Его деспотизм имеет более глубокие корни, чем кажется на первый взгляд.

Они замолчали. Астра смотрела на мокрую дорогу, на серую мглу вдали. Матвей думал о том, что сказала бывшая домработница Бояринова.

– Василиса не могла ошибиться?

– Могла, конечно… Из всех фотографий, которые я ей показала, она выбрала снимок Ульяны и сказала, что это – Маняша, только по-другому одета и причесана. В любом случае выходит, что они с Ульяной очень похожи.

– Получается, в московской квартире на Тихвинской проживает Мария Мельникова? А в доме Бояринова тогда кто живет? Ульяна? Абракадабра какая-то…

Они ехали по заповедным улицам, мимо церквей и монастырских развалин, поливаемых мелким летним дождем.

– Раз Ульяна и Маняша похожи, то можно предположить, что они сестры.

– Родные?

– Скорее, двоюродные, – заключила Астра. – Мне кажется, Маняша – дочь Николая Порфирьевича, которую он выдает за воспитанницу-секретаршу. Он даже готов признать, что вступил с ней в любовную связь, лишь бы не вылезла наружу правда.

– Абракадабра… – повторил Матвей. – Чушь собачья! Какие у тебя основания так думать?

– Никаких… Но наш клиент, Игорь Тарханин, выразил сомнения по поводу Ульяны. У него возникли подозрения, что это не она.

– Давай покажем фотку Ульяны Эрику. Если это Маняша… черт, как все запутано… Не понимаю, в чем смысл такой перестановки? И сколько времени Маняша живет в Москве, а Ульяна в Суздале?

– Полагаю, около года, – поразмыслив, сказала Астра. – Именно год назад умерла Надежда Порфирьевна, мать Ульяны, и ее брат затеял эту авантюру с подменой. Василису уволили примерно тогда же. Вернее, ее вынудили уволиться бесконечными придирками. Вывод?

– Бояринов избавился от человека, который мог заметить, что Маняша сильно изменилась. Внешность внешностью, а привычки, манеру разговаривать, жесты скопировать трудно. Да и внешность тоже – вряд ли Ульяна и Маняша похожи, как две капли воды. Они же не близнецы. Разве что двойники! – съязвил он.

Астра не сочла нужным отвечать колкостью. Слишком причудливая картина разворачивалась.

– Это многое объясняет, – сказала она. – Теперь ясно, почему Бояринов запретил мнимой Маняше не только встречаться с Эриком, но даже созваниваться. Парень наверняка поднял бы переполох! Их «свидания» на расстоянии, когда он видел девушку через окно, должны были успокоить его. Издалека легче ввести человека в заблуждение. К тому же, Эрик – полицейский! Персона особо нежелательная для Бояринова.

Матвей сбавил скорость, объезжая большую рытвину. Выровняв «Пассат», он спросил:

– Год «испытательного» срока, назначенного строгим хозяином, истек, и что дальше? Рано или поздно Эрик захочет увидеться с Маняшей, и тайное станет явным.

– Видимо, у Бояринова существовали расчеты, которые не оправдались.

– Какие расчеты?

– Узнав их, мы вплотную приблизимся к разгадке. Я надеялась, что он как-нибудь проговорится…

Дождик припустил сильнее. Дворники убирали воду, струящуюся по стеклу, и их монотонные движения раздражали Астру. Она терялась в догадках, мозаика фактов и допущений не складывалась.

Матвей притормозил и съехал на обочину, заросшую высокой травой.

– Что, если наш клиент Тарханин, не зря разыскивает Ульяну? Помогая ему, мы окажем женщине медвежью услугу. В конце концов…

Он вспомнил похороны старушки Горелкиной и запнулся.

– Соседку Ульяны могли убить по той же самой причине, что и покушались на Тарханина! – осенило его. – Она хорошо знала Надежду Порфирьевну и ее дочь…

– Если бы не мы… не я со своими расспросами… бабулька была бы жива.

– Вот головоломка! – вздохнул Матвей. – Мозги кипят.

– Если на Тихвинской улице проживает дочь Николая Порфирьевича… то логично предположить, что он установил за ней наблюдение – в целях безопасности. Приставил охрану! И смерть Горелкиной – его рук дело. Дабы старушка не наболтала лишнего, ее…