Лаская, они спускаются к талии, к моим напряжённым бёдрам, властно оглаживают сквозь ткань от коленей и вверх, притягивают ближе, так что у меня задирается юбка, а между мной и драконом не остаётся пространства. Мне не хватает воздуха, сердце стучит как у пойманной птицы.

"Шейн что, снова издевается? На этот раз я поддаваться не стану!" — возмущённо думаю я, готовая запротестовать. Но Шейн неожиданно замирает. 

И я, испуганная, замираю вместе с ним. 

Через губы, через соприкосновение наших тел, через наше сплетённое дыхание я чувствую… нечто. 

Холодное, чужеродное, оно ледяным крошевом поднимается со дна души дракона, скользит по его венам, окутывает лицо Шейна мертвенным холодом, а потом через его губы медленно вливается в меня.

Первый порыв — отшатнуться, закричать от страха. Но усилием воли я заставляю себя не двигаться. У меня немеют сначала губы, потом рот, горло, как если бы я залпом пила ледяную воду. Царапая гортань, колючий лёд скользит по пищеводу, замораживает желудок, проникает в мою кровь, тянется к лёгким.

"Это негативная энергия", — сквозь боль понимаю я.

Я терплю из последних сил. Мне кажется, будто я провалилась в прорубь и теперь вдыхаю вместо воздуха стылую воду. Меня тянет вниз, на дно, в космическую бездну.

“Ещё чуть-чуть, — уговариваю себя, цепляясь за плечи Шейна, пока холод стальными нитями опутывает моё сердце. 

Жмурюсь от вспышки боли.

Всё! Больше не могу!

Распахиваю глаза… и смотрю в глаза напротив — затуманенные, полные мертвенной темноты, закаменевшей печали и гнева. На миг я замираю, вглядываясь во мрак.

Мне мерещится странное... Словно с каждым ударом сердца, с каждым мгновением, темнота по капле уходит из глаз дракона, освобождая место свету. Свету, что крохотными искорками поднимается со дна драконьей души.

Чем больше искр разгорается в глазах Шейна, тем ярче в моей груди полыхает пламя

Оно выжигает холод, словно горячее солнце. Стальные нити спадают с сердца, голова становится лёгкой как шарик. Тело горит, его заполняет странное, острое, всепоглощающее желание. Столь яркое, что с губ срывается жалобный стон.

Шейн вздрагивает и словно просыпается ото сна. Отстраняется, разрывая наш ледяной поцелуй. Точнее, пробует отстраниться, потому что я подаюсь вперёд, обнимаю его и отчаянно целую, прикусывая обветренные губы.

Меня раздирает от переполняющих чувств, хочется смеяться от счастья, танцевать и петь, как сумасшедшей. Кровь бурлит будто в ней пузыри шампанского, перед глазами туманная пелена с единственным чётким пятном.

“Шейн-шейн-шейн”, — шелестит в голове, словно шёпот листьев.

Чувствую себя так, словно вокруг бушует шторм, а меня кидает на волнах. Вот только я не желаю спасаться, наоборот, мечтаю нырнуть в глубину. Энергия переполняет моё тело, грозя вырваться наружу бесконтрольным потоком.

Кто я?

Где я? 

Не могу вспомнить. Но это и неважно… Важно, что здесь и сейчас мне хочется касаться, чувствовать, жить. Хочется целовать человека напротив, касаться, делиться с ним той бурей, что терзает меня изнутри.

Подчиняясь порыву, я кусаю чужие губы, сжимаю сильные плечи. Дыхание соскальзывает с губ рваным хрипом, и Шейн, до этого сдержанный, словно срывается с цепи. Мы целуемся как полоумные — яростно, влажно, бесстыдно. Наши языки сталкиваются, дыхание смешивается. Шейн обхватывает меня, прижимает, рывком подгребает под себя.

Как никогда я чувствую силу дракона, стальные мышцы, его звериный голод. Вокруг пляшет его тёмная энергия, от порывов  магии скрипит люстра. Я тону в космосе драконьих глаз, в горячих объятиях. Я хочу оказаться ближе. Ещё ближе! Чтобы пальцы переплелись, чтобы кровь смешалась, чтобы души было не отодрать. 

Жадно пробираюсь ладонями под чужую рубашку, с силой глажу рельефное тело, отчаянно впиваюсь пальцами. Мне мерещится, что если отпущу, то соскользну в бездну.

Губы стального на моей шее, руки жадно и горячо гладят мою спину. Каждое прикосновение отзывается нетерпеливой дрожью. Плащ уже валяется где-то на полу, а ладони Шейна скользят под блузку, обхватывают мою грудь, сжимают, ласкают так, что я выгибаюсь дугой. Хриплый стон вырывается из моего горла.

По телу прокатывает тёплая волна, бьёт в голову. А там и без того ни единой мысли, лишь белоснежный свет. Всюду запах дыма, цитруса, песка, тусклый алый свет проникает через окна-бойницы, надо мной глаза дракона с искрами звёзд. Воздух тяжёлый, горячий, живот сводит. Как же невыносимо жарко! Как же давит внутри, требуя, умоляя.

— Алиса, — шепчет дракон. — Моя Алиса… 

Его глаза с проблесками звёзд — безумные, сияющие, хмельные. Всем телом я ощущаю напряжение Шейна, его желание. Он ласкает мою шею, дыханием опаляет щёку, прикусывает мочку уха, придавливает сверху, но этот вес — приятный, правильный. Всё так как и должно быть. 

— Шейн, — выдыхаю я. — Ох, Шейн…

Очередной порыв магии с гулким ударом захлопывает крышку сундука.

И дракон вдруг замирает. 

Его мышцы натягиваются, выступают стальным рельефом. Шейн встряхивает головой, словно пытаясь скинуть с лица налипшую паутину. 

Он с рычанием отстраняется, тяжело дышит. Я тянусь к нему, но дракон обхватывает мои запястья и решительно заводит их над моей головой, лишая возможности двигаться. Бёдрами крепко держит мои ноги. 

Я в его плену.

— Что? Зачем… — бормочу.

— Алиса, ты пьяна. Пьяна от магии, — хрипло выдыхает дракон. А сам ошалело скользит взглядом по моим губам, шее, ключицам. 

— Я не… не...

— Ты понимаешь где и с кем? Понимаешь, что делаешь?

Я смотрю на его губы. В ушах стучит сердце, заглушая прочие звуки.

— Пожалуйста, — жалобно прошу. Извиваюсь, требуя большего. Внизу живота тянет, в груди словно расплавленный металл. 

— Проклятье, ты не в себе, — низко рычит дракон. 

— ...себе, — повторяю за ним, словно эхо.

— Как долго ты терпела боль, раз тебя так унесло?! А если бы искра не выдержала?! Какого демона ты меня не остановила?!

Я слышу рычащие слова, но совершенно не понимаю их смысла. Даже собственное имя вспоминается с трудом. Мир крутится, в голове словно тарахтят вертолёты, перед глазами плывёт сиреневое марево.

Мужчина надо мной взмыленный, с алыми ушами, растрёпанный и ужасно притягательный.

— Алиса, — говорит он так мучительно, словно ему больно.

— Ты такой красивый, — срывается с моих губ. — Такой красивый… что невозможно отвести глаз.

Шейн сглатывает, его кадык дёргается вверх-вниз, мне безумно хочется прикоснуться к нему пальцами. 

— Продолжишь, и тебе потом будет очень стыдно, — говорит дракон, но мой язык живёт собственной жизнью.

— Я бы могла вечно смотреть в твои глаза, — шепчу. — Они словно космос… 

—