– Если бы у меня были наличные, я бы вам просто заплатила. Но я могу только купить этот арифмометр. И отдать его вам. В обмен на то, что мне нужно.

Она закрывает глаза. Горизонт ее мира сужается до размеров холодного металлического кружка.

– Гринуэй. – Горизонт отдаляется. – Вы знаете, сколько он просит?

– Не знаю. – Ее глаза закрыты.

– Четыре с половиной тысячи. Фунтов.

Кейс смотрит на него. Пистолет направлен уже не в лоб, а чуть в сторону.

– Вы могли бы не наставлять на меня эту штуку? Если мы собираемся говорить?

Баранов словно только сейчас вспоминает о пистолете.

– Вот, – он с грохотом бросает оружие на зыбкий столик, – теперь вы на меня наставьте.

Она переводит взгляд с пистолета на его лицо.

– Купил на толкучке. Мальчишки откопали в лесу. Стоит всего два фунта. Внутри только грязь и ржавчина, даже барабан не крутится. – Он улыбается.

Кейс глядит на лежащий перед ней пистолет. Сейчас она его возьмет, улыбнется в ответ на улыбку Баранова и что есть силы ткнет ему дулом в лоб... Ее руки опускаются. Она смотрит ему в глаза.

– Итак, мое предложение.

– У вас есть чья-то кредитка с лимитом больше, чем четыре с половиной?

– Да.

– Скажите, что вам нужно. Хотя это еще не значит, что я соглашусь.

– Сейчас я достану кое-что из сумки. Распечатку.

– Давайте.

Баранов сдвигает в сторону револьвер и щербатую белую кружку, освобождая место для глянцевого изображения города «Т». Его рука тянется вправо. Щелкает выключатель, на стол падает яркий конус галогенного света. Кейс вспоминает черный кабель, уходящий за колючее ограждение. Баранов молча разглядывает картинку.

– Каждый из этих номеров, – объясняет Кейс, – соответствует определенному сегменту цифровой информации. Сегменты помечены номерами, чтобы их распространение можно было отслеживать.

– Стего, – говорит Баранов и тычет в карту тонким прокуренным пальцем. – Вот этот. Почему он обведен?

– Кодированием занимается одна американская фирма, «Магия-символ». Я хочу узнать, по чьему заказу они работают. Конкретно меня интересует электронный адрес. Куда был отправлен этот обведенный сегмент после того, как его пометили?

– Значит, «Магия-символ»?

– Да. Штат Огайо.

Баранов с каким-то птичьим звуком втягивает воздух сквозь зубы.

– Это реально? – спрашивает Кейс.

– Протокол, – бурчит он. – Допустим, да. И что дальше?

– Если вы согласны, то я иду к дилеру и покупаю арифмометр.

– А дальше?

– Вы сообщаете мне адрес.

– А дальше?

– Я передаю арифмометр Нгеми. Но если адреса нет...

– То что тогда?

– Тогда я несу арифмометр к Камденскому шлюзу и бросаю в канал.

Баранов подается вперед. Глаза за круглыми стеклышками сжимаются в узкие щелки, тонут в паутине морщин.

– Что, действительно утопите?

– Утоплю. Если не достанете имэйл. Или если мне покажется, что вы обманываете.

Несколько секунд Баранов вглядывается в нее.

– Верю, – произносит он наконец тоном, в котором звучит что-то похожее на одобрение.

– Вот и хорошо. Позвоните Нгеми, когда будут результаты. Он знает, как со мной связаться.

Баранов ничего не отвечает.

– Спасибо, что выслушали мое предложение.

Кейс встает, пригибает голову, чтобы не зацепить потолок. Локтем распахивает дверь. И выбирается наружу, в ослепительную белизну и живительный чистый воздух.

– До свидания.

Нгеми подходит, скрипя кожей.

– Ну что, в каком он настроении?

– Он показал мне свой пистолет.

– Голубушка, это Англия, – говорит Нгеми. – Здесь у людей нет пистолетов.

В поезде Нгеми подзывает парня с тележкой и покупает банку пива и пакет чипсов со вкусом курятины.

Кейс берет бутылку минеральной.

– Как он туда попал? – спрашивает она.

– В тот трейлер?

– Вообще в такую ситуацию. Он что, действительно спивается?

– Мой двоюродный брат, – отвечает Нгеми, – полностью пропил свой бизнес. Мастерскую по ремонту электрического оборудования. Представляете? А был нормальный парень, общительный. Единственная проблема – спиртное. С Хоббсом другая история, спиртное тут только симптом, а причина глубже. Правда, сейчас это уже не важно. Хоббс – девичья фамилия его матери. При рождении его так и записали: Хоббс-Баранов, через дефис. Отец был советским дипломатом. В пятидесятых он женился на богатой англичанке, сбежал в Америку. Хоббс вроде бы сумел избавиться от дефиса, но иногда еще опирается на него, как на перила. Особенно когда выпьет. Однажды он признался, что всю жизнь прожил внутри этого дефиса, хотя сам же его и похоронил.

– Он работал на американскую разведку? Математиком?

– Его взяли прямо из Гарварда, если не ошибаюсь. Он мало про это говорит. Только когда выпьет.

Нгеми открывает банку и отхлебывает.

– Я знаю, не мое дело... но вы добились, чего хотели?

– Думаю, что да. И кстати, мне придется попросить вас об одном одолжении.

– Слушаю.

– Мне кое-что нужно, и Баранов может это найти. В обмен я куплю ему арифмометр у дилера с Бонд-стрит.

– У Гринуэя? Но он же ломит неприличную цену!

– Не имеет значения. Если Баранов достанет то, что я хочу, он получит арифмометр.

– И вам нужна моя помощь?

– Да. Вы могли бы пойти со мной к дилеру и помочь с покупкой? Нужно убедиться, что это именно тот экземпляр. А потом, если он раздобудет то, о чем я прошу, вы передадите ему арифмометр.

– Да, конечно, я вам помогу.

– С чего мы начнем?

– У Гринуэя есть вебсайт. Его контора по воскресеньям не работает.

Кейс открывает багажное изделие, достает «Айбук» и мобильный телефон.

– Будем надеяться, что арифмометр еще не ушел, – говорит она.

– Не волнуйтесь, не уйдет, – успокаивает Нгеми. – По такой-то цене.

Вечерне-воскресная версия вокзала Ватерлоо движется по-особому. Голуби, которые утром летали под потолком, сейчас бесстрашно снуют под ногами пассажиров, подбирая скопившуюся за день добычу.

Кейс при содействии Нгеми отправила Гринуэю имэйл с просьбой отложить опытный образец «Курта» (он действительно еще не был продан) до завтрашнего утра, когда она сможет прийти в магазин и завершить сделку.