Портовику был сброшен трап, по которому тот поднялся привычно и ловко.

– Майор Джош Карвайс из Карвайс-стоуна, – на альбинский лад представился он.

Дик учтиво назвался в ответ, мысленно призывая на голову майора Карвайса дюжину демонов. Прилюдный, заметный с берега визит портовой стражи вполне мог сорвать договор с осторожным королем контрабандистов.

– Капитан Бенц, – заявил портовик, – вам вместе с командой надлежит сойти на берег и проследовать в резиденцию его милости губернатора.

Зычный хрипловатый голос определенно был создан не для чтения стихов или бесед о живописи. Так мог бы говорить сторожевой пес, обрети он дар человеческой речи.

Дик встревожился, но сохранил учтивость:

– Прошу прощения, эрл Джош, но у меня разрешение на взлет, подписанное у коменданта порта. Лескаты уже в трюме, я собирался давать команду распахнуть крылья…

– И какой груз у вас в трюме?

– Никакого, – охотно и не без злорадства ответил Дик и тут же пояснил: – Я потому и спешу улететь, что здесь планы на перевозку сорвались, а до зимы надо успеть подзаработать.

– Придется отложить, – приказал майор, и Дик понял, что портовик получает удовольствие от ситуации.

– Это арест?

– Если будете сопротивляться, то арест. Должен предупредить, что береговые пушки нацелены на «Миранду».

У Дика похолодело в груди. Это не Порт-о-Ранго, где удалось уйти от кучки головорезов. Здесь будут бить на взлете, и крылья не дадут расправить.

– Эрл Джош, в чем меня обвиняют?

– Разве я говорил о каких-то обвинениях? – развлекался портовик. – Я говорил, что вся команда «Миранды» сейчас сойдет на берег. И отправится на аудиенцию к его милости Фредрику Слоутри, губернатору Альбинского Мыса!

Портовик уже упоминал о губернаторе, но тогда Дик принял это за образное выражение. Вроде как армейский вербовщик говорит деревенскому недотепе: «Ты нужен королю!» Но, похоже, губернатор и в самом деле зачем-то хочет видеть капитана «Миранды»…

Дик решил не трепыхаться. Ничего запретного на борту нет, а от бездоказательных обвинений есть шанс отвертеться.

Но, значит, и с майором церемониться не обязательно. Раз он должен всего лишь доставить Дика к губернатору, значит, от него, тумбы портовой, ничего не зависит.

– Сейчас, – процедил Бенц сквозь зубы, – только отдам распоряжения вахтенному.

– Никаких вахтенных, – сообщил майор с деликатностью горного камнепада. – Я сказал – всю команду на берег!

Дику показалось, что он ослышался.

– Как это – без вахтенных?

– А так, – торжествующе ответил эрл Джош. – На борту будут оставлены мои люди. Или вы не доверяете портовой страже?

И махнул платком через борт, давая знак стражникам подниматься по трапу.

Да, Дик не доверял портовикам! Ни на медяк не доверял он этой жадной, вороватой саранче! И давней, застарелой вражды между небоходами и портовой стражей Бенц не мог скрыть, хоть ты в него стреляй!

– Прошу внимания, майор, – сухо сказал он, распахивая дверь своей каюты. – Взгляните на светильник. Дорогой, магический, вделан в потолок. Второй такой же – в потолке «мокрого трюма». Поверите на слово или желаете спуститься туда?

– Нет… но… – опешил Карвайс.

– Вот здесь, под койкой, – сундучок с инструментами. Взгляните, майор: вот это секстан, вот это компас, вот это…

– Я знаю, что такое компас, – вознегодовал майор. – К чему вы мне все это показываете?

– А вот я сейчас все это хозяйство у вас на глазах в сундуке на ключик запру и задвину под койку. И если, когда я вернусь, сундук и светильники окажутся на месте, – значит, показывал я вам их просто так, а не для скандала до небес.

От подобных речей майор онемел. В наступившей тишине громче, чем надо, прозвучали недобрые, с намеком слова боцмана Хаанса:

– Кому надо, тот любой замок откроет, а потом закроет и скажет, что так и было.

Боцман не позволил бы себе вмешаться в разговор вышестоящих, поэтому бросил реплику в сторону, словно беседуя сам с собою.

– И верно! – вскинулся Бенц и озадаченно огляделся.

Вся команда, побросав дела, собралась вокруг.

– О! Лита! Иди сюда, Паучок! Есть у тебя нитка редкого цвета, чтоб не в каждой лавке такие продавались?

– Есть, капитан! – отозвалась Лита, метнула злой взгляд на портового офицера и с готовностью вытащила из прицепленного к поясу мешочка клубок. – Фиолетовая, с зеленым отливом. Не в этом городе куплена.

– То, что надо!

Бенц обвязал длинной ниткой сундук вдоль и поперек и закрепил концы тугим, намертво затянутым узлом. Теперь, чтобы открыть сундук, нитку пришлось бы порвать.

– Что вы себе позволяете, капитан? – прорезался голос у Карвайса. – Ваши подозрения оскорбляют портовую стражу!

– Подозрения? – изумился Дик. – Помилуйте, майор! Если вы и ваши люди кристально честны, то что вам за дело до того, как я укладываю мои собственные вещи?.. Что тебе, Филин?

– Капитан, – трагически пропел илв, – а как же мой сундук с инструментами?

– Это что еще за тварь из зверинца? – рявкнул вконец замороченный майор.

– Это не тварь из зверинца, – ледяным голосом отчеканил Бенц, – а плотник из экипажа шхуны «Миранда». И он проявляет заботу о корабельном имуществе. Бегом, Филин, тащи сюда свой сундук, мы его здесь поставим, ниткой обвяжем и запрем каюту на ключ!

* * *

Высокий потолок, стрельчатые окна, гобелены серебристо-коричневых оттенков, мягкие диваны с обивкой в тон гобеленам, столик с письменными принадлежностями у окна, прелестные безделушки на полках, – эта комната совсем не подходила для допросов.

Команда «Миранды» заметно оробела, оказавшись среди непривычной роскоши. Больше всех трусил юнга. Он пристроился возле боцмана и старался держаться так, чтобы из-за массивной фигуры Хаанса его не видно было майору Карвайсу, который бдительно присматривал, чтобы леташи не сперли что-нибудь из дорогих вещичек.

А капитан, хотя у него в душе не соловьи распевали, старательно делал вид, что не происходит ничего неприятного, и с напускным интересом разглядывал украшавшую одну из стен мраморную доску, с которой, из выточенных овальных «гнезд», смотрели на него портреты королевской фамилии. Миниатюры были написаны довольно давно. Дик определил это не по тому, что король Аргент Второй выглядел свежо и молодо (придворные художники не изображают царственных заказчиков дряхлыми), а потому, что принцы были на миниатюрах еще подростками. А русокудрая девочка, их сестра, умилила Дика, и он подумал, что принцесса, должно быть, сейчас уже настоящая красавица.

Он скользнул взглядом в сторону – и забыл о королевском семействе. Даже о собственном опасном положении на мгновение забыл, так поразил его взор изящный серебряный подсвечник в виде дельфина, взметнувшегося на гребень волны.