Галя была интересной женщиной, все искала богатого жениха, но однажды заявила: «Хватит торговать телом, буду торговать знаниями», – и умотала за границу…

Я оставил все бумаги, реквизиты и паспорт ей, а потом направился к менеджерам. Надо было решить, что я им взамен денег поставлю. У меня особых вариантов не было: предложил двигатели с электротехнического ДАТ-191. Так и записали. Зачем им были нужны военные движки – неизвестно, скорее всего, они и не нужны были вовсе.

Директор электротехнического завода Лойко был так рад, что трудно сейчас представить. Я перегнал на завод 950 тысяч рублей, на которые он еще полгода существовал. Двигатели отгрузили, а потом оказалось, что я один такой дурак был – остальные просто разворовали выделяемые деньги. Но я не жалею, может, благодаря этим деньгам и выжил завод…

XXXXV

В 1992 году пошли залоговые аукционы, началась приватизация. Стояла задача уничтожить коммунистическую идеологию. Помню, как Р. Г. Бинфет приехал с совещания руководителей газовой промышленности, на котором открыто было разрешено забирать все себе!

Как раз был у него День рождения после этого. На нем присутствовали многие руководители ЖКХ (В. И. Черкашин, Якуба, Стомати), директор трамвайно-троллейбусного парка и другие. Пригласил он и меня. Пока по семь рюмок водки не выпили, не заговорили. Власть им дала право менять собственность. Но забрать у своих люди, сидящие за столом, не могли. Отчасти боялись возврата коммунистической партии, отчасти не хотели из-за совести. Совесть и убеждения все же играли большую роль. Я слушал и понимал, как непросто сделать выбор: остаться честным, но на старости лет нищим или богатым, откинув совесть? А ведь им было 60 и выше. Осуждать всегда проще, чем самому делать выбор.

Многие крупные директора стрелялись.

Голубев, директор ПО «Полюс», уволился с завода, оставшись советником. Некоторое время он оставался хранителем совести нового директора Чернышова. Чернышов уважал или боялся Голубева, поэтому предприятие не разрушил.

Голубев у себя на даче выращивал капусту весом до 8—10 килограммов. Генеральный директор Юргинского машзавода помучился и, уйдя на пенсию, построил пасеку, где потом собирал прекрасный мед.

Генеральный директор Искитимского машзавода Маренко написал книгу «Преступление без наказания» – страшную летопись того времени. Некоторые держались, пытаясь что-то делать, чтобы выжить. Но в большинстве своем предприятия приватизировались, сдавались и захватывались бандитами или новой порослью акул капитализма.

Я понимал, что являюсь пешкой в этом круговороте. Надо было выживать, но при этом пытаться сделать что-то полезное, реальное для людей, используя свободу действий.

Бинфет начал собираться в Германию. Когда уезжал, то предлагал мне стать директором, но как я мог согласиться, если были его замы А. К. Логинов, Е. К. Гришин и Маевский. Они же так и не решились взять хозяйство в свои руки. А я еще 3–4 года проработал рядом с ними.

XXXXVI

Но, как говорится, худа без добра не бывает. Многие люди средней руки начали создавать новые производства, используя опыт и знания СССР. Была пробуждена мощная энергия: народ работал по 12–14 часов, несмотря на бандитов, силовиков и прочих, желающих поживиться.

Мы не были исключением. Нашим главным занятием стала продажа телевизоров. В 90-х еще работали все российские заводы. В развитие этого дела огромный вклад сделал Валерий Байраченко.

Были заключены договоры с Нижегородским заводом, выпускающим телевизор «Чайка»; с Харьковским заводом, производящим «ВЭЛС»; с Симферопольским ПО «Фотон», которое первым начало выпускать импортный, собираемый в Москве «Розек»; с Воронежским заводом, выпускающим видеомагнитофоны, и другими. Мы поставляли товары во многие регионы Сибири и Дальнего Востока. География была обширна: от Корсакова на Сахалине и Владивостока, Читы до Новосибирска.

Чтобы раскрутить такое дело, пришлось брать кредиты под 180–220 % годовых! Сегодня такое трудно представить!

Часто случалось так, что пока мы получали и отправляли деньги, они успевали обесцениться.

Первый кредит я выпросил в ПСБ. Тогда он находился на Кирова в здании ОАО «Томскгражданпроект». Заместителем банка была видная, высокая и ухоженная Галина Ивановна Костеренко. Оснований давать мне кредит не было: я не мог предоставить залог, у меня был только некоторый оборот. Но в то время многое решалось на личностном уровне, то есть смотрели, нравится человек или нет. Не знаю, что сыграло роль, но кредит она мне дала.

Второй банк, с которым мы тогда работами, был Жилсоцбанк, который располагался в доме Второва (сейчас «1000 мелочей») на улице Ленина. Управляющим был Андрей Александрович Зорин – мужчина, внешне напоминающий циклопа из-за проблем с одним глазом, живой, с юмором и любовью к жизни. С ним мы нашли общий язык: сначала он дал небольшую сумму, а потом уже выдавал и приличные кредиты. С ним мы много раз встречались за рюмкой, я даже бывал у него дома. Жаль только, что сам банк просуществовал недолго.

А с 1992 года кредиты брали в Советском отделении ПСБ, где в 90-х управляющей была Светлана Остольская, а главным бухгалтером – Татьяна Николаевна Косова.

Отношения были отличные. Мы и гуляли часто вместе. Однажды справляли какой-то праздник в банке, и кассир попросила помочь закрыть хранилище. Пошли втроем. У них было три разных ключа. Утром мне поступил звонок: «Ключи у вас?» Смотрю, а в пиджаке несколько ключей… Целую ночь деньги банка были почти моими.

Основные поставки телевизоров приходились все же на Томск и Кемеровскую область. Кемеровскую область, где бандитизм расцвел пышным букетом, обслуживали всю: Кемерово, Новокузнецк, Междуреченск, Анжерка, Мариинск, Белове, Прокопьевск – в эти города грузили почти каждый день. В Анжерке нашими представителями были главный инженер мясокомбината Малышко, мой однофамилец А. Лушников, а также П. Калинин. В Мариинске – Мурзин, энергетик второго по мощности спирткомбината в России. Тогда я и познакомился с руководством комбината, в том числе с молодым главным инженером и серьезным руководителем Сергеем Степановичем Верхотуровым. В Междуреченске тоже был один покупатель.

Мы производили сотни отгрузок, среди которых было только три негативных случая.

Однажды, когда Е. Захаров вез на ремонт три телевизора, он решил поужинать в «Топках», где на него наехала банда Петра Рыжего. Так и потерялся неисправный груз.

Второй случай произошел, когда В. Волков сдал 56 телевизоров не в ту фирму. За деньгами я поехал сам. Там работал какой-то карлик, возле которого крутились крутые вооруженные дядьки. «Ничего мы не брали» – полный отказ. Показываю накладные, а ответ все тот же: «Это не мы брали». Пришлось обратиться к Шидловскому, крутому парню, у которого все было схвачено: и милиция, и бандиты. Я пришел к нему прямо домой. Как-то случайно ранее познакомился и с его женой. Помню, у