вы то, господа чародеи, в ехсорцизмах поболее нашего разумеете. Вот вы нам и расскажите, так оно или не так.

— Звучит, как бред, — фыркнула Айлин, — Какие-то бабкины сказки.

— А я бы не был столь скептичен, — я покачал головой и покосился на крестьян, раздумывая, стоит ли продолжать эту тему. С одной стороны если они до сих пор ни о чём не догадались, то вряд-ли поймут хоть что-то из моих слов. С другой, они могут либо нас счесть за совсем сумасшедших, либо у них просто взорвётся та электронная штука, которая заменяет им мозги. А с третьей… Чёрт с ними. Сейчас тот редкий случай, когда можно говорить открыто, не опасаясь, что после этого тебя поволокут на костёр. А значит им нужно пользоваться.

— Почему? — Айлин с интересом посмотрела на меня, мягко намекнув на то, что недосказанную мысль всё-таки неплохо бы досказать.

— Потому, что сейчас находится вокруг нас — виртуальная реальность созданная с одной единственной целью. Развлекать игроков. И все вот эти «страховидлы» создаются для той же цели. Им не обязательно быть логичными. Но они обязаны быть интересными, развлекать и бросать игрокам вызов. Конечно, за каждым из них может стоять какая-нибудь история, придуманная артдизайнером, который нарисовал это существо, но…

Айлин звонко рассмеялась, так и не дав мне договорить. Все присутствующие, с недоумением уставились на неё. Что было немного удивительно, ведь как мне показалось, они вообще нихрена не поняли из того, что я сказал.

— У тебя представления о создании подобных миров прямиком из прошлого века, — отсмеявшись пояснила девушка, — Ну может, не из прошлого, но на несколько десятилетий устарели точно. Тогда, да. Разработчикам приходилось сидеть, часами вырисовывая мельчайшие детали существ и прорабатывая мир вручную. Хотя уже тогда была в ходу и процедурная генерация. Сейчас же всё отдано на откуп нейросетям. Они создают буквально всё и полностью регулируют развитие сотворённого ими мира. Единственное, что требуется от разработчиков — заложить предысторию и базовые законы его существования.

— И что ты этим хочешь сказать, — поинтересовался я, пытаясь обдумать услышанное. Признаться честно, это плохо укладывалось в голове и ещё хуже увязывалось с моими представлениями о том, как этот мир получился.

— То, что несмотря на виртуальность этой реальности, она живёт по своим законам. Определённым и вполне конкретным. Живёт сама, без вмешательства извне. И твари с внутренностями из гнилой соломы и листьев в них явно не вписываются. Будь ты хоть десять раз разрабом, главным админом или вообще каким-нибудь важным хером из корпорации, ты не можешь просто взять и добавить то, что тебе понравилось. Или убрать то, что не понравилось, — ответила девушка, с опаской косясь на притихших кметов. Те, слушали внимательно, но пока не спешили бежать за вилами и факелами.

— Или убить не угодившего тебе персонажа случайным ударом молнии… — задумчиво протянул я, пытаясь уложить сказанное в голове. Очередной кусочек паззла с щелчком встал на своё законное место. Картина потихоньку начинала проясняться. Если всё так, как говорит Айлин, становилось понятно, зачем корпорации понадобился весь этот цирк с конями и охотой на вырвавшихся из под контроля неписей, руками других игроков.

— Ловишь на лету, — щёлкнула пальцами Айлин, — Любое действие, которое выходит за рамки алгоритмов нейросетей может полностью перевернуть или вообще поломать симуляцию. А это, как минимум, полный вайп (сброс до исходного состояния) серверов, что неизбежно повлечёт за собой многомиллиардные убытки и отток аудитории. Или вовсе придётся создавать с нуля новую вселенную. Что, как ты понимаешь, будет ещё дороже.

— А мы… — я начал, но девушка явно увлёкшись нашей дискуссией, перебила, не дав мне закончить.

— А мы являемся тем самым фактором риска, который может в любой момент вывести систему из равновесия, — продолжила она, — Как тогда, когда благодаря нам в Деммерворте…

Она осеклась, вспомнив, что местным совсем не обязательно знать, что именно благодаря нам случилось в Деммерворте. Надо признать очень вовремя. Слухи тут разносятся быстро, и уже к утру у старосты мог быть на нас хороший такой зуб.

— Так вот, — продолжила Айлин, — Мы — неподконтрольный, слетевший с катушек ИИ, который своими необдуманными поступками может похерить им все профиты. И от которого надо избавиться.

— Похоже на правду, — согласился я, — Но ведь то же самое можно сказать и о любом другом игроке, который попадает сюда через вирткапсулу. Он ведь тоже может творить что угодно, и у его действий тоже могут быть… непредвиденные последствия.

— Не совсем, — возразила девушка, — На игроков у них есть непрямой способ влияния. Можно отключить его от игры, отдав персонажа под управление нейросети, которая сама приведёт последствия действий человека к нужному ей результату. К тому же, игроки далеко не всегда в сети. И пока их здесь нет, думается мне, происходит то же самое, что и в случае принудительной блокировки. Система берёт под контроль персонажа и исправляет то, что успел натворить игрок, находясь в его шкуре. Этакая форма мягкого контроля, позволяющая вносить игрокам незначительные изменения в мир, но не дающая им его поломать. И единственные, кто не вписываются в эту формулу…

— Это мы, — хмыкнул я, — Нужный человек не в том месте может перевернуть мир, как говорили классики.

— Какие такие классики, — удивлённо уставилась на меня девушка.

— Долго объяснять, — отмахнулся я. Объяснять действительно было довольно долго, а мне хотелось побыстрее закончить дела и вернуться в лагерь. День выдался длинным. Ноги уже начинали понемногу гудеть. А ведь нам предстояла ещё ночная вылазка, перед которой надо было как следует отдохнуть.

— Вы нам, господа чародеи, лучше вот что скажите, — прервал наш разговор один из кметов, которому, по всей видимости тоже надоело слушать эту непонятную белиберду, — Правду нам, значица предки баяли, иль брехали как сивые?

— Большая часть из сказанного вами, как верно заметила моя коллега, — я повернулся к селюкам, скрестил на груди руки и окинул их изучающим взглядом. Интересно, что всё-таки отличает нас с Айлин от них. Ведь они — такой же ИИ, как и мы. Но они — винтики системы, а мы — ходячая угроза для её существования. Наличие прошлого? То, что мы являемся копиями когда-то существовавших реальных людей? Или что-то другое?

— Господин колдун, — вежливо кашлянул кмет, отвлекая меня от