— Это и удивляет. Ставни не выбиты, пузырь с окна не сорван, дверь тоже осталась на месте.

— А говоришь, не нашёл, — хмыкнул сержант, — От себя могу добавить, что добро скорняка тоже никто не тронул. Да и следов борьбы нигде не видно. Ни перевёрнутой мебели, ни разбитой посуды, ни крови.

— Выходит, что наш Игнац открыл дверь сам, сам же впустил сюда своих похитителей, — с сомнением сказал я, — Дал себя скрутить и вытащить во двор. Домашние, тоже, похоже, никак не сопротивлялись. И либо вовсе пошли добровольно, либо…

— Либо их кто-то выманил на улицу, где уже ждала засада, — продолжил за меня Бернард, — Пойдем ка и мы с тобой на свежий воздух. Посмотрим следы. Думается мне, внутри избы мы ничего интересного не найдем.

Снаружи всё было по-прежнему. У ворот толпилось с полдюжины крестьян из числа наиболее любопытных. На завалинке возле входа сидела, прикрыв глаза Айлин. Девушка напряженно вглядывалась в пустоту. На её лбу вновь высыпали крупные бисеринки пота. Молчаливой тенью следовал за нами Янек.

— С чего начнём? — поинтересовался я у Бернарда, ещё раз окинув взглядом подворье. Как мне показалось, тут тоже не было ничего интересного. Впрочем, следовало присмотреться повнимательнее, прежде чем делать выводы.

— Прямо отсюда. Со входа, — сержант указал сначала на дверь, а затем на жидкую грязь перед крыльцом, — Народ здесь, похоже изрядно уже потоптался, но кто знает. Может нам удастся что-нибудь высмотреть.

Что именно он хотел там увидеть, я так и не понял. Крестьяне, по всей видимости, завалившиеся поутру в хату к Игнацу, затоптали весь двор, превратив его в одно сплошное грязное месиво. Разобрать что-либо в таком было решительно невозможно.

Немного помедлив, я вернулся к хате и слегка покачал дверь, проверяя, как она ходит на петлях и, заодно, осматривая с обеих сторон. Но тут меня вновь ждал облом. Ни следов от топора, ни длинных борозд от когтей на дереве не обнаружилась. Единственной странной находкой оказалась небольшая руна вырезанная у основания двери. Она отдалённо напоминала букву F, только рога были задраны слегка вверх. Интересно, что это? Какое-то местное суеверие? Скорняк разбирался в рунной магии? Или к нему в гости заглянул неправильный Гендальф и отправил его к неправильным гномам которые показали ему, как надо исследовать неправильные пещеры? Хер его разберёт.

— Генри, — позвал меня Бернард, присев на корточки и рассматривая что-то на земле, — Подойди ка сюда.

— Видишь? — сержант указал на мешанину следов оставшихся в грязи, — Да вот сюда смотри, — он указал на четыре глубокие рытвины, расположенные совсем недалеко друг от друга, — Знаешь что это?

— Когти?

— Верно, — согласился Бернард, — И вон там, — он указал в сторону ворот, есть ещё похожие следы. И не один, не два. А три цепочки.

— Здесь были эти существа…

— Верно, были, — кивнул сержант, — И думается мне, вот что произошло. Они вырезали дозор, стоявший на воротах. Обратились в деревенских стражников и впустили бандитов внутрь частокола. Потом все вместе пришли сюда.

— А затем одно из существ постучалось к Игнацу в хату, — продолжил за него я, — Тот принял его за знакомого. Открыл дверь. Вышел поздороваться. Его оглушили и скрутили. Вслед за ним вышла и его родня, посмотреть куда это запропастился кормилец. Их постигла та же участь. А затем, бандиты под покровом ночи уволокли тела. Твари же в обличье стражников…

— Вернулись на свои посты, чтобы не вызывать лишних подозрений раньше времени, — кивнул Бернард.

Дьявол. Твари в деревне. Только этого дерьма нам сейчас не хватало. Ладно. Будем надеяться, что они пока что продолжают играть свои роли, а не перевоплотились в кого-то другого. Иначе дело сильно осложняется.

— Янек, — крикнул я, подзывая к себе стражника, — Задержи всех, кто вчера ночью в дозор на ворота заступал. Как можно быстрее, но постарайся не поднимать излишнего шума. Доставь всех на подвал и проверь, кто из них человек, а кто этот ваш выворотец.

— Как, господин колдун, проверить то? — немигающим ничего не выражающим взглядом уставился на меня Янек. От этого взгляда у меня по спине пробежали мурашки. Что-то в нём было. Холодное. Отчуждённое. Нечеловеческое.

В голове промелькнула одна шальная мысль. Мысль, о воплощении которой в жизнь я мог очень сильно пожалеть, но…

Я выразительно посмотрел на сержанта. Затем перевёл взгляд на Янека. Бернард понял меня без слов. Одним быстрым движением он вскочил и вцепился ополченцу в плечи. Я ухватил его за руку и рванул из-за пояса кинжал. Янек завыл, забрыкался, попытался вырваться. Не помогло. Бернард держал крепко.

Одним выверенным движением я полоснул мужика по запястью. Вой усилился. Перешёл в глухой рёв раненного зверя. Бледная кожа едва заметно разошлась в стороны. Из-под неё тонкой струйкой посыпалась серая, чуть поблёскивавшая в лучах заходящего солнца, пыль. А на ладони начал раскрываться чёрная зубатая присоска рта.

То, что несколько секунд назад было стражником, взревело. Рванулось вперёд, сбив меня с ног и повалив Бернарда на землю. Когти существа впились в землю рядом с моим лицом и… пропали. Грязь зачавкала под когтистыми лапами. Раздались отчаянные крики перепуганных крестьян. Плечо снова начало саднить. Перед глазами поплыли цветные круги. Я выдохнул. Собрал все оставшиеся силы в кулак и рывком поднялся с земли.

Существо, раскидав кметов в стороны, стремительно неслось к пирсам, опираясь на все четыре лапы. Наперерез ему бежали несколько ополченцев, привлечённых криками селюков. Но они не успевали.

— В сторону! В сторону идиоты! — заорал я, формируя огненный шар. В висках молоточками стучала кровь. Силы стремительно покидали тело, впитываясь в сферу, горевшую между ладоней, словно небольшое но очень яркое солнце.

Когти твари заскребли по речной гальке. Ещё несколько прыжков. Несколько мгновений и она прыгнет в воду. Там нам будет её уже не достать. Пора.

Я сделал шаг вперёд. Выбросил перед собой руки. Яркий огненный росчерк прорезал прохладный вечерний воздух. Пронёсся над ошалевшими крестьянами. Мимо остолбеневших стражников.

Существо как будто почувствовало опасность. Рванулось изо всех сил, совершив прыжок, который, казалось, совершить было невозможно. Её белёсая туша с плеском ушла под мутную воду. И в этот же миг следом влетела огненная стрела.

Вода на секунду замерла. На её глади начал вспухать здоровенный белёсый горб. Несколько мгновений он разрастался, набирая силу. И взорвался густым