Вдруг случилось нечто неожиданное. Джек опустился на колени и, опустив свою гордую, красиво посаженную голову, обхватил колени девушки. С усилием он произнес:

— Умоляю тебя, не губи наши жизни. Я люблю только тебя. Выходи за меня…

Хотя Энни не до конца поверила словам Джека но она не могла допустить, чтобы ее любимый так унижался перед всем населением городка. Она подала ему руку и, собравшись с духом, ответила:

— Я согласна. Пойдем, выйдем на улицу. Провожаемые взглядами всей залы, они вышли на улицу. Мягкие сумерки спустились на город, в домах зажигались лампы, отчего окошки уютно засветились разноцветными огнями, словно приглашая зайти в гости. Энни и Джек брели по деревянному тротуару, взявшись за руки, и молчали. Слишком сильный всплеск эмоций они пережили сейчас, чтобы найти силы разговаривать. Пройдя несколько улиц, они вышли на площадь, к городским воротам. Энни вспомнила, сколько мучительных часов провела она здесь, мечтая хоть на несколько минут увидеть своего любимого. И вот теперь он здесь, его рука крепко сжимает ее ладонь, только что он при толпе свидетелей встал на колени и попросил ее выйти за него замуж! Он сказал, что любит только Энни! Может быть, это только сон? Ведь сколько она убеждала себя, что Джек потерян для нее безвозвратно, но ее упрямое сердечко не желало в это верить, как ни убеждала ее действительность. Как же ей благодарить судьбу за этот необыкновенный подарок?

Она обратила свой сияющий взор в сторону Джека и встретила его любящий взгляд, который, казалось, ловил каждое ее движение. Джек остановился и притянул Энни к себе. Когда он поцеловал ее, Энни поняла, что каждое сказанное на балу Джеком слово — правда. Его тело затрепетало, прижимая девушку к себе с силой и бесконечной нежностью одновременно.

Словно его любовь переливалась в ее вены, она чувствовала такой прилив радости, что у нее закружилась голова. Джек склонился над любимой и прошептал:

— Я так соскучился по тебе, моя любимая, что, кажется, не смогу теперь отпустить тебя и на шаг…

Его чувственные губы коснулись мочки уха, спустились ниже к губам и застыли в долгом, сладком поцелуе. Энни охватила жаркая истома, страстное желание овладело ею. Она проговорила, глядя сияющими глазами на Джека:

— Ты знаешь, здесь есть такие укромные замечательные места около городской стены. Если хочешь, я тебе покажу одно из них…

Продолжая этот двусмысленный разговор, мужчина ответил:

— Может быть, мы пройдем в этот лес немного глубже, чем ты собиралась?

— Может быть… — прошептала Энни…

Мягкие сумерки окутали лес легкой дымкой, под ногами лежал толстый ковер цветных листьев, но еще очень много их оставалось и на деревьях. Было сказочно красиво. Энни легко заставила себя забыть в этот момент все беды и сосредоточилась на мысли о том, что она находится наедине с Джеком, темный взгляд которого повергал девушку в дрожь. Усталые складки возле рта и темная щетина на щеках не портили его, а только добавляли ему обаяния.

Мужчина склонился над Энни, и она провела пальцем от расстегнутого ворота рубашки вниз по груди Джека. Дрожь пробежала по телу возлюбленного от ее прикосновения. Энни посмотрела ему прямо в глаза и игриво похлопала ресницами. Джек улыбнулся и, склонившись над девушкой, прильнул к ее губам, прохладным и нежным, словно лепестки розы, омытые утренней росой. Энни застонала от наслаждения, чувствуя, как его сильные руки жадно ласкают ее грудь, плечи. Вот его ладонь скользнула вниз, к ее ногам. Нежные нетерпеливые мужские пальцы, подрагивая от возбуждения, касались обнаженной женской плоти, и Энни казалось, что она плывет в легкой лодке по какой-то невыразимо прекрасной реке, медленно погружаясь в волшебные волны страсти.

Словно в забытьи Энни почувствовала, как Джек резко, рывком раздвинул ей ноги и, задержавшись на мгновение, слился с ней в одно целое. И тогда она не в силах больше сдерживаться, рванулась навстречу его движениям, стараясь раствориться в нем, отдать ему всю себя без остатка, до последней капли. В следующую секунду мир для Энни исчез, взорвавшись разноцветными брызгами огня. Она взлетела вверх на головокружительную высоту и закружилась в хрустальном хороводе звезд, а в унисон ее тихим стонам звучала сказочная мелодия любви, состоявшая из мужского шепота, шуршания сухих листьев и еще каких-то непонятных, странных звуков…

Возвратившись в реальность, Энни прикоснулась ладонью к щеке Джека.

— Неужели все это происходит на самом деле? — потрясение прошептала она. — Джек, ты словно явился из моих фантазий. Как такое могло случиться и почему мне повезло стать твоей избранницей?

Внезапно Энни погрустнела.

— Однако я у тебя не единственная. Между нами стоит Олава, я никогда не смогу понять, как можно любить одну женщину и привести к ней в дом другую!

Джек попытался объяснить:

— Ты моя будущая жена, а Олава мне как сестра, я должен был позаботиться о ней, так как за меня этого никто бы не сделал!

— Олава тебе не сестра, и она слишком молода и красива, поэтому я не могу поверить, что ты совсем не испытываешь к ней никаких нежных чувств, — возразила ему Энни.

— Милая моя! Любимая! Все, что я испытываю к Олаве, — это безграничная жалость к юной девушке, почти ребенку, которой, вместо того чтобы выйти замуж за своего жениха, пришлось стать наложницей старого, отвратительного «павиана» — полковника Деймона. Кроме того, по маорийским обычаям, вдовы и невесты погибших умерщвляются, — добавил Джек.

Энни вскрикнула, испуганно прижав руку ко рту.

— Дорогой, неужели это действительно так?! Какой ужасный обычай! Но Олаве удалось избежать смерти, после того как Манипу забрал ее у полковника Деймона?

Джек серьезно посмотрел на Энни, которая в этот момент была больше похожа на потерянного ребенка, чем на взрослую женщину, и ласково ответил ей:

— Я пообещал Манипу, что Олава станет моей сестрой и будет жить у нас семье наравне с остальными членами семьи. Как маорийка, она не должна была остаться в живых. Но если же ее принял в свою семью европеец, то соплеменники уже не имеют на нее никаких прав. Манипу уважал меня и верил моему слову, поэтому он отдал девушку мне. Теперь ты понимаешь, что я не мог поступить иначе? Кроме того, похоже, что Олаве не придется жить в нашей семье. Разве ты не поняла, что они с Патриком любят друг друга?

Энни сдержанно заметила:

— Что-то я не видела, чтобы Олава отвечала Патрику взаимностью. За едой она всегда стремилась в первую очередь угодить тебе, а потом уже брату и всем остальным! Ты ее кумир, герой ее грез… А как она навязалась со своими дурацкими целебными травами! Кстати, ты мне можешь объяснить, почему ты ей разрешил ухаживать за собой, а мне — нет? Что ты на это ответишь, Джек Уиллоби?

Джек, запрокинув голову, весело рассмеялся:

— Моя ревнивая тигрица, ты же жила в деревне аборигенов и должна знать, что туземки не могут оказывать внимание чужому человеку наравне с домашними. Меня она считает своим братом, а Патрик еще должен посвататься и получить мое согласие как единственного члена семьи…