Приподняв ладонями календарик, он поставил его на место. Задумчиво, словно изучая замысловатую картинку на обложке, посмотрел на него с минуту, затем, щелкнув пальцами и, видно, приняв решение, схватился за трубку внутреннего телефона.

– Щербаков! – в голосе начальника отдела явственно слышалась озабоченность. – Да, я. Скажи, ты сделал все так, как я сказал? Молодец! Но смотри – ребята очень шустрые! Один из них бывший оперуполномоченный. Глаз с него не спускайте! Ну, все, – дав такого рода указания, он положил трубку.

Облегченно вздохнув, он подумал о третьем человеке из группы Маркова, как про себя он окрестил молодых людей и своего бывшего коллегу.

Евгений Соколов, перспективный журналист, «бойкое перо», как охарактеризовал его знающий человек. При случае может быть очень полезен. Пресса набрала сейчас силу. Иной раз даже слишком большую.

Подводя итог размышлениям, Горюнов решил, что в существующем положении его все устраивает. Сегодняшнее признание Бориса, конечно, было для него неприятным сюрпризом. Но нет худа без добра. Марков теперь будет землю грызть, чтобы найти настоящего убийцу. Мужик он умный и должен понимать, что, пока дело не закончится, над его сестрой будет висеть дамоклов меч.

Подполковник посмотрел на часы и вспомнил, что ему еще надо на доклад к генералу. Он взял приготовленную папку и вышел из кабинета.

* * *

– Слушай, Альберт Викторович, ты поглупел, что ли? – трубка дрожала в руке Штыка. Казалось, она вибрировала от раскатистого баса говорившего. – Ты знаешь, во что обходится нам твое «ничего не могу поделать»! Ты думаешь, на такое место желающих не найдется? Если бы не я, сидел бы ты в своем сраном курятнике и занимался мелочовкой!

– Владлен Маркович, у меня на хвосте ФСБ… – попытался оправдаться Штык.

– Я еще раз повторяю: если ты идиот, найдем другого. Завтра чтобы новая партия была на складе у тебя, а через два дня в обработанном виде вышла в Питер! Все! Вечером доложишь мне!

С той стороны отключили связь. Штык сидел бледный, сжимая мерно гудевшую трубку в руке. Ничего не выражающий, отсутствующий взгляд был прикован к дыроколу на краю стола. Но мысли его были в этот момент далеко от Тарасова. Очнувшись от своего транса, он набрал номер Толика и вызвал его к себе.

* * *

Меркулов Владлен Маркович отключил телефон и наконец повернулся к плейбою в оранжевой униформе, уже добрых три минуты торчащему возле него по стойке «смирно».

– Чего тебе, любезный? – окинув вопросительным взглядом работника пятизвездочного отеля, в котором бывший второй секретарь райкома КПСС города Тарасова, а ныне замминистра по вопросам развития экономики Российской Федерации, отдыхал уже вторую неделю со своей очаровательной двадцативосьмилетней любовницей Маргаритой. Средиземноморский климат располагал к отдыху. Дела уже давно звали домой в Москву. Но так не хотелось покидать этот кусочек рая и возвращаться к рутинной работе. Заботы не оставляли его и здесь, внося неприятный оттенок в общий прекрасный тон отдыха. Сегодня уже состоялись два телефонных разговора, испортивших настроение замминистра с раннего утра. Мало того что позвонил уважаемый товарищ с солнечного юга и поторопил с транзитом товара, так еще и этот кретин из Тарасова со своими проблемами.

Рашида Зарифовича Юсупова Владлен Маркович мог понять, и возразить ему на справедливые требования гражданина далекого Дагестана было трудно. Долго хранить героин он у себя не мог. Уважаемый Рашид Зарифович и так сделал немало. Груз из Афгана транзитом через Дагестан шел двумя каналами в Москву. Работали больше двух лет. Всякое случалось, бывали и трудности, как же без них. Но такого, как в этот раз, еще не было.

Владлен Маркович предложил расширить дело и открыть еще один канал, который со временем должен был постепенно заменить оба уже действующих. Транзитом через Тарасов товар должен был идти в Питер и дальше большей своей частью уходить в страны Европы. Но это уже была забота питерских коллег. Главное – доставка с солнечного юга до Северной столицы.

Штека Альберта Викторовича он знал давно. Вернее, раньше имел дела с его отцом. Позднее, когда Штык вышел из тюрьмы, он заинтересовался и сыном, благо тот начал быстро набирать вес в кругу тарасовских нуворишей. Альберт Викторович был несказанно рад заиметь связи в Первопрестольной, тем более в лице давнего знакомого отца. Тогда Владлен Маркович еще не был замминистра, но был далеко не последним человеком и мог многое сделать.

С его помощью Штык и стал хозяином «100 удовольствий». Через некоторое время Меркулов заговорил о наркобизнесе. Они договорились о небольших поставках в расчете на реализацию в «100 удовольствиях» и нескольких небольших кафешках в Волжском районе Тарасова, которыми также владел Альберт Викторович.

Штык был доволен – бизнес шел успешно, принося прибыль обоим. Но он не знал, что это только цветочки. Ягодки появились вместе с предложением столичного покровителя укрупнить бизнес. За год с лишним у Меркулова созрело решение. Внимательно понаблюдав за Штеком, он решил, что ему можно доверить крупное дело. Он решил пустить канал с героином через Тарасов. В задачу Штыка входило принять товар. Дальше следовала обработка: героин должен был закатываться в консервные банки и под видом рыбной продукции щедрого на этот вид продовольствия Поволжья закупаться питерской фирмой со скромным названием «Сельхозпродукты» и, понятное дело, идти своей дорогой сначала в Питер, а затем и за бугор.

Схема, по мнению замминистра, была разработана хорошая и вполне действенная. Запустить ее хотели к октябрю месяцу. Но жизнь заставила действовать быстрее. Сбыт в Москве стал затруднителен. Молодые группировки с Кавказа, растущие с невероятной быстротой как в качественном, так и в количественном плане, так заполонили рынок наркотой, что сразу сбили цену. Реакция последовала мгновенно.

Государственная машина включилась на полную мощность и, как мясорубка, начала перемалывать мелких наркоторговцев, продающих зелье в розницу. С десяток начинающих бригад вместе с их руководителями попали в руки правоохранительных органов, еще десяток перестреляли друг друга в разборках, какое-то количество решило переключиться на менее хлопотный вид бизнеса, и вроде бы опять все вернулось на круги своя. Цены на товар поднялись.

Но возникла другая проблема. Взволновалось общественное мнение, газеты, радио и телевидение взялись трубить о бездействии милиции, попустительстве властей и тому подобном почти на каждом перекрестке, давая еще больший резонанс накалившимся страстям.

С помощью своих редакторов крупные воротилы наркобизнеса пытались успокоить разбушевавшиеся страсти, и вскоре в газетах замелькали другие статьи, в которых говорилось о нашей доблестной милиции, за месяц выловившей столько-то и столько-то наркоторговцев и закрывших столько-то притонов. В криминальной хронике каждый вечер упоминалось об уничтожающихся в печах крематория килограммах выявленного спецслужбами пагубного зелья и аресте его владельцев.

Но таких мер оказалось мало. В период падения цен наркомания помолодела настолько, что проникла в школы и никак не хотела оттуда выбираться. Пристрастившиеся к дурману малолетки шли на любые преступления, лишь бы раздобыть денег на отраву.