– Давай договоримся, – предложил Макс. – Сегодня вечером – никаких убийств, никаких окровавленных трупов, пожалуйста.

Днем Сандра сообщила ему по телефону, что дело Римского монстра передано карабинерам. Она никогда не говорила с Максом о работе, предпочитала скрывать от него мерзости, которые могли бы ранить его впечатлительную натуру. Но в этот вечер ее страшило молчание. И тот факт, что даже такую неблагодарную тему для разговора следует исключить, привел ее в ужас.

– Ладно, – сказала она с вымученной улыбкой.

Макс сел напротив и взял ее за руку:

– Какое счастье, что ты не должна больше заниматься этим делом. Ешь, а то остынет.

Сандра опустила взгляд в тарелку, боясь, что поднять глаза будет уже выше ее сил. Но когда она взяла салфетку, все мироздание обрушилось на нее с неожиданной силой.

Под салфеткой скрывался бархатный футляр. В нем, по всей вероятности, лежало кольцо.

У Сандры слезы подступили к глазам. Она попыталась удержать их, но тщетно.

– Знаю, что ты думаешь относительно брака, – сказал Макс: он и вообразить себе не мог истинной причины, по которой Сандра расплакалась. – Когда мы познакомились, ты сразу сказала, что после Давида ни за кого не выйдешь замуж. Все это время я уважал твою волю и даже не намекал на то, чтобы нам пожениться. Но сейчас я передумал. Хочешь, скажу тебе почему?

Сандра кивнула.

– Ничто не длится вечно. – Он помолчал. – За всю мою жизнь я усвоил одно: наши действия не зависят от того, насколько верно мы планируем или воображаем себе будущее. Нет: они диктуются тем, что мы чувствуем здесь и сейчас. Так что и наш брак может не продлиться всю жизнь, это не важно. Главное, я хочу этого сейчас. Пусть я буду несчастен потом, я готов рискнуть, лишь бы сейчас испытать счастье.

Сандра тем временем глаз не сводила с футляра, но открыть его у нее не хватало духу.

– Не жди дорогого украшения, – улыбнулся он. – Но то, что я чувствую, не поместится в эту коробочку.

– Не хочу, – проговорила Сандра очень тихо, почти шепотом.

– Что? – Макс и в самом деле не расслышал.

Сандра подняла на него глаза, покрасневшие от слез:

– Я не хочу выходить за тебя.

Наверное, Макс ждал объяснений, но не дождался. Его лицо внезапно исказилось. То было не просто разочарование: ему будто бы сообщили, что жизнь его окончится через несколько дней.

– Есть кто-то другой?

– Нет, – тут же ответила она, хотя уже и не знала, так ли это.

– Тогда в чем дело?

Сандра взяла с полки мобильник. Открыла раздел СМС и показала два анонимных послания, которые получила в течение дня.

– «Обожаешь его?» – прочел Макс.

– Не знаю, кто отправил мне это и по какой причине. Другой на моем месте было бы любопытно узнать, что за тайна кроется за столь романтическим посланием. Но не мне. И знаешь почему? – Она не стала дожидаться ответа. – Потому что это заставило меня задуматься о нас двоих. Я была вынуждена спросить себя, что я испытываю. – Сандра перевела дух. – Я люблю тебя, Макс. Но не обожаю. А чтобы выйти за кого-то замуж или просто прожить с ним всю жизнь, нужно испытывать что-то большее, чем любовь. Я же в данный момент ничего такого не испытываю.

– Ты хочешь сказать, что между нами все кончено?

– Честно говоря, не знаю. Но боюсь, что да. Мне жаль.

Некоторое время оба молчали. Потом Макс встал из-за стола:

– У одного моего друга есть домик на море, куда он ездит только летом. Попрошу у него позволения переночевать, а может, и пожить какое-то время. Я не хочу терять тебя, Сандра. Но не хочу и оставаться здесь.

Она понимала. Какая-то часть ее существа в этот момент хотела обнять его, удержать. Но Сандра знала, что это будет неправильно.

Макс задул свечу на столе.

– Колизей.

Сандра воззрилась на него:

– Что?

– Это не исторический факт, а всего лишь легенда, – пояснил Макс. – Вроде бы Колизей был чем-то вроде храма дьявола, где собирались приверженцы разных сект. У профанов, которые хотели войти, чтобы принять участие в обрядах, спрашивали на латыни: «Colis Eum?», то есть «Обожаешь его?». «Его» – естественно, дьявола… Colis Eum: Колизей.

Объяснение ее обескуражило. Но она ничего не сказала.

Макс вышел из кухни, но сначала забрал со стола футлярчик с кольцом. Единственная реакция на слова Сандры, какую он позволил себе. Это красноречиво свидетельствовало о его благородстве: другой мужчина, оскорбленный в лучших чувствах, не стерпев унижения, дал бы волю словам, унизил бы ее. Но не Макс. Хотя Сандра в этот момент предпочла бы, чтобы ее отхлестали по щекам, а не преподали такой урок любви и уважения.

Кольцо – единственное, что Макс унес с собой, и еще куртку из прихожей. Ушел из квартиры и запер за собой дверь.

Сандра не в силах была пошевелиться. Паста алла Норма в ее тарелке совсем остыла. От свечи посередине стола еще поднималась тонкая струйка сизого дыма, с кухни еще не выветрился сладкий запах воска. Неужели в самом деле все кончено, спросила себя Сандра. На мгновение задумалась, как она будет жить без Макса. Исключила его из обихода, из каждого жеста, из каждой привычки. Стало больно, но недостаточно, чтобы побежать следом и сказать, что ошиблась.

Она пришла в себя, взяла мобильник и на вопрос «Обожаешь его?» ответила: «Колизей».

Через несколько минут пришла новая СМС.

В четыре утра.

6

Моро остался один в оперативном штабе ЦОС.

Один, как старый боец, проигравший войну, но не желающий возвращаться домой, а стоящий на поле боя, среди призраков погибших друзей, и ждущий врага, который уже не придет. Потому что он умеет только одно: сражаться.

Комиссар стоял перед доской с перечнем данных и вещественных доказательств. Все ответы – здесь, перед тобой, сказал он себе. Но ты не сумел правильно взглянуть на дело, поэтому проиграл.

Его отстранили от расследования из-за истории с молодой парой, путешествовавшей автостопом, он арестовал невиновного, заподозрив его в убийстве, хотя тела так и не были найдены. А этот говнюк признался в том, чего не совершал.

Моро знал, что постигшее его наказание – в порядке вещей. Но сдаваться не собирался, не так он был устроен. Хотя он уже и не играл никакой роли в расследовании преступлений Римского монстра, он не мог сбавить обороты, притормозить. Он, как заведенный, мог только лететь на максимальной скорости к намеченной цели. Таким его хотели видеть, к этому его готовили. И остановиться он не мог. Но не мог и рисковать своим местом: нельзя допустить, чтобы его выгнали из полиции. Несколько часов назад он хотел подать в отставку, но глава комиссариата его отставки не принял, с одной стороны пригрозив, а с другой – дав обещание.