Фернандо шагал впереди неровной походкой, размахивая единственной рукой, будто маршируя. Куртка на нем была такая длинная, что он походил на паяца.

Место, куда они направлялись, представляло собой роскошный дворец семнадцатого века, впоследствии несколько раз перестроенный, но сохранивший до сих пор благородные очертания.

Рим полон аристократических домов, таких как этот. Снаружи они кажутся обветшавшими, как и люди, живущие в них, графы, маркизы, герцоги, которые до сих пор гордятся титулами, уже не имеющими никакого значения, кроме исторического. Но там, внутри, есть фрески, старинная мебель и произведения искусства, каким позавидует любой музей или коллекционер-любитель. Художники такого масштаба, как Караваджо, Мантенья, Бенвенуто Челлини, приложили руку к украшению жилищ тогдашней знати. Сейчас эти шедевры могут созерцать лишь наследники благородных фамилий, которые, как и их предки, проводят жизнь, разбазаривая состояния, нажитые благодаря канувшим в прошлое родовым привилегиям.

– Как может Кропп позволить себе жить в таком месте? – удивился Маркус.

Фернандо обернулся с улыбкой:

– Ты еще многого не знаешь, друг мой. – И ускорил шаг.

Они вошли через черный ход. Фернандо включил свет, показалась короткая лестница, которая вела в одну-единственную полуподвальную комнату. Жилище сторожа. Другая черная лестница поднималась вверх.

– Добро пожаловать в мой дом. – Фернандо указал на узкую кровать и кухонную нишу, которые занимали почти все свободное пространство. Одежда висела на кронштейнах, вделанных прямо в стену, еда, в основном консервы, хранилась на полках. – Подожди меня здесь.

Маркус схватил его за единственную руку:

– И думать забудь – я иду с тобой.

– Клянусь, я не собираюсь надуть тебя. Но если хочешь, пошли.

Пенитенциарий включил свой фонарик, и они вместе стали подниматься по черной лестнице. Преодолев бесчисленное количество ступенек, добрались до площадки. Ни единой двери: тупик.

– Это что, шутка?

– Имей веру, – развеселился Фернандо. Потом нажал ладонью на какое-то место в стене. Открылась маленькая дверца. – Только после вас.

Но Маркус тычком в спину протолкнул однорукого внутрь. Потом пролез туда сам.

Они очутились в просторном зале, совершенно пустом, но с богатым декором. Кроме старой чугунной батареи и широкого окна с закрытыми ставнями, можно было разглядеть у стены огромное зеркало в золоченой раме, которое отразило луч фонаря и их силуэты.

Дверцу, через которую они вошли, совершенно маскировала фреска. Система тайных коридоров первоначально была задумана, чтобы слуги передвигались по дворцу, не беспокоя хозяев. Они бесшумно возникали и исчезали, не создавая никаких помех.

– Кто еще есть в доме? – спросил Маркус вполголоса.

– Кропп и Ольга, – ответил Фернандо. – Только они двое. Они занимают восточное крыло, чтобы попасть туда, нам нужно…

Договорить он не успел, поскольку пенитенциарий ударил его кулаком в лицо. Фернандо рухнул на колени, зажимая рукой свой большущий нос, из которого ручьем хлестала кровь. В следующее мгновение пинок под дых заставил его растянуться на полу.

– Кто еще есть в доме? – повторил Маркус.

– Я тебе уже сказал, – всхлипнул Фернандо.

Пенитенциарий перевернул его и из заднего кармана брюк вытащил пару наручников. Маркус заметил их, пока следом за Фернандо поднимался по лестнице, и теперь со всей силы швырнул однорукому в лицо.

– Сколько вранья ты успел нагородить? Я тебя выслушал, но, думаю, ты не был со мной до конца откровенным.

– Почему ты так говоришь? – взвыл Фернандо, сплюнув кровавый сгусток на мраморный пол.

– Думаешь, я наивный дурачок и поверю, что ты так легко сдашь мне своего шефа? Зачем ты привел меня сюда?

На этот раз жестокий пинок угодил под ребра. Фернандо, захрипев, покатился по полу. Не дожидаясь нового удара, он поднял руку:

– Ладно, ладно… Кропп велел привести тебя сюда.

Пока пенитенциарий раздумывал, стоит ли верить этим словам, Фернандо, помогая себе единственной рукой, подполз к стене и вжался в нее, прямо под зеркалом в золоченой раме.

– Чего хочет от меня Кропп?

– Встретиться с тобой. Зачем – не знаю, честное слово.

Маркус опять направился к нему. Фернандо поднял руку, защищаясь от удара, но пенитенциарий схватил его за воротник. Подобрав с пола наручники, подтащил калеку к чугунной батарее и приковал к ней. Потом повернулся к нему спиной и пошел к двери, ведущей в другие комнаты.

– Кропп будет недоволен, – захныкал Фернандо позади него.

Маркус охотно заткнул бы ему рот.

– В зале нет мебели; единственное место, к которому ты мог приковать меня, – это батарея: не нужно иметь много фантазии, – продолжил Фернандо и расхохотался.

Маркус нажал на дверную ручку. Дверь не была заперта.

– Я – невидимый человек. Невидимый человек знает: сила его в дисциплине. Если он будет соблюдать дисциплину, его силу почувствуют все. – Фернандо рассмеялся снова.

– Умолкни, не то… – пригрозил пенитенциарий. Он открыл дверь, но прежде, чем переступить порог, на мгновение повернулся к огромному зеркалу в золоченой раме. Ему показалось, будто у него галлюцинация: человек, прикованный к батарее, больше не был одноруким.

У него было две руки. И в левой он что-то сжимал.

Игла шприца на миг блеснула, отразившись в зеркале, и Маркус почувствовал, как что-то вонзилось ему в бедро, рядом с артерией.

– Заставить людей поверить, что ты тот, за кого себя выдаешь, – говорил Фернандо, в то время как наркотик проникал в кровь Маркуса, который вцепился в ручку двери, чтобы не упасть. – Повторять упражнение всю жизнь, каждый день, усиленно и постоянно. Даже ты не смог разглядеть меня, но теперь ты меня видишь.

Только сейчас Маркус понял, что все было подстроено. Дежурство у дома престарелых, наручники в заднем кармане брюк, которые он должен был заметить как будто случайно; пустая комната с батареей, стоящей почти у самой двери: безупречная ловушка.

Пенитенциарий пошатнулся, но прежде, чем лишиться чувств, еще раз услышал голос Фернандо:

– Дисциплина, друг мой. Дисциплина.

8

В переулки центра заглядывала полная луна.

К дворцу семнадцатого века, где, судя по адресу, проживал однорукий, Моро подошел пешком. Нужная ему квартира располагалась в полуподвале, она предназначалась для сторожа. Комиссар не хотел заходить сразу, он решил подождать и разведать обстановку. Не стоит проверять, дома ли однорукий, достаточно установить, точно ли он тут проживает, и назавтра нагрянуть с обыском.

Все выяснив, Моро уже хотел возвращаться к машине, но его остановила странная возня в переулке, куда выходил боковой фасад дворца. Распахнулись темные деревянные створки огромных ворот. Вскоре оттуда, где раньше были конюшни со стойлами для лошадей и каретные сараи, выехал «форд-универсал».