Он протянул мне красную кружку с кофе. Это была одна из новых кружек из набора посуды, который Натаниэль купил сюда. Так же, как и в нашем доме, он взял обычную большую столовую посуду двух контрастных цветов. У нас это были зеленый и синий цвет, а для цирка он выбрал красный и черный. Посуда стояла в недавно установленной кухне, которую сделали в то же время, что и новые ванные комнаты. Хорошо, что все не пошло наперекосяк, когда у нас здесь были все эти рабочие.

Ричард встал передо мной на колени и протянул кружку.

— Кофе. Тебе это нужно.

Я кивнула, но не шелохнулась, чтобы взять ее. Я могла думать только о Натаниэле в холле, с врачами и Микой, держащим его за руку. Я пыталась взять себя в руки и прекратить это дерьмо, прежде чем идти к нему. Какая-то тихая часть внутри меня продолжала повторять: "Хейвен пытался убить Натаниэля. Он хотел, чтобы Натаниэль лежал там с растекшимися по полу мозгами". Тогда я отогнала мысли прочь и попыталась ни о чем не думать.

— Ты не хочешь кофе? — спросил он.

— Пахнет хорошо, — сказала я, и мой голос звучал так же заторможено, как я себя чувствовала.

Ричард прикоснулся к моей руке, выглядывающей из-под края одеяла, и обернул мои пальцы вокруг ручки кружки.

— Пей.

Моя рука затряслась, когда я подняла кружку, поэтому мне пришлось помочь себе другой рукой, чтобы не опрокинуть кофе не себя. Двумя руками было удобнее. На секунду я замерла, вдыхая насыщенный аромат хорошего черного кофе. Кофе покупал для меня Натаниэль. Он был единственным, кто всегда выбирал то, что я хотела.

— Как Натаниэль? — спросила я.

— Как я уже говорил, ma petite, он в порядке. Он будет в порядке. Он пострадал, но это поправимо.

— Пей кофе, пока он горячий, Анита, — попросил Ричард.

Я отпила глоток, и это было замечательно. В нем было недостаточно сахара, но Ричард не знал, что я стала класть его больше. Его долго не было рядом, чтобы знать, что у меня что-то изменилось.

— Как мы всех защитим? — спросила я, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Когда ты будешь готова, мы встретимся с тиграми, — ответил Жан-Клод.

Я отрицательно покачала головой.

— Я имела в виду не от Марми Нуар, а от того, что только что случилось. Я думала, что мы с Хейвеном все решили. Я полагала, мы в безопасности.

— Мы все так думали, — заметил Ричард.

Жан-Клод сел позади меня, прижавшись своим телом к моей спине. Его руки бережно обвили мои плечи так, что он не мешал пить кофе, но все же обнимал меня.

— Ты не могла знать, ma petite.

— Что Хейвен был плохим парнем? Я знала, и то, что он избил их до полусмерти, только подтвердило, что он ничуть не изменился.

Он прижался лицом к моим волосам.

— Среди крыс Рафаэля тоже есть плохие парни, но они никогда бы не повели себя так. Это случилось не из-за его прошлого. И не из-за того, что он провел большую часть своей жизни по ту сторону закона.

— Тогда почему? Из-за чего?

— Не спрашивай сейчас, ma petite. Пожалуйста, оставь это в покое, пока не пройдет какое-то время.

— Нет, — отозвалась я, — если ты знаешь, почему это произошло, то скажи мне, потому что я не понимаю.

— Возьми кофе, Ричард, — попросил он.

Ричард забрал кружку и сел на полу, нащупывая рукой мои ноги в чистых джинсах под одеялом. У меня хватало одежды переодеться, независимо от того, сколько раз я ее портила. У меня здесь был весь мой треклятый гардероб. Так что я могла переодеваться после каждого кровопролития. Ричард погладил мою ногу сквозь ткань. Я не возражала.

— Скажи мне, Жан-Клод, — потребовала я.

Он обнял меня за плечи, его лицо приблизилось к моему.

— Я думаю, что он прежде никогда не был влюблен. Возможно, за всю свою жизнь он никогда и никого не любил по-настоящему. До тебя, ma petite.

Нахмурившись, я положила свои руки поверх его.

— И что это значит? Если я была его первой любовью, почему он пытался убить одного из тех, кого я больше всего люблю?

Он стиснул меня крепче, и я поняла, что мне не понравится то, что он собирается сказать. Но мне необходимо было это услышать. Мне нужно было понять, какого хрена все пошло наперекосяк.

— Мне сказали, он ответил на вопрос, почему он это сделал, ma petite.

Я кивнула.

— Он сказал — это потому, что я люблю других мужчин больше, чем его.

— Некоторые мужчины, влюбляясь в первый раз, принимают желание обладать за настоящую любовь. У собственности нет прав или чувств, она — то, чем владеют и управляют. Он провел более года, пытаясь сделать именно это, и проиграл.

— То есть, когда он напал на Мику и Натаниэля последний раз, когда мы все были в моем доме, это была своего рода последняя попытка… завладеть мной?

— Когда ты стала драться против него, на их стороне, он не смог этого понять, — спокойно сказал Ричард.

— Он причинил боль тем, кого я любила. Я не прощаю таких вещей.

— Но он был сильнее, чем они, он мог бы выиграть бой, если бы ты не стала на их сторону. Думаю, если бы он на самом деле был готов причинить тебе физическую боль, ты бы не победила его.

Я кивнула, держась за руки Жан-Клода, опираясь на его крепкое тело. Ричард поглаживал мои ноги снова и снова.

— Сегодня он хотел ранить меня.

— Может быть, — сказал Ричард, — но не тебе он хотел пустить кровь. Даже в запале боя он практически не ранил тебя, не так ли?

Я взглянула на него сверху вниз.

— Что ты имеешь в виду?

— Он не хотел причинить тебе боль физически, даже в самом конце.

— После этого я должна почувствовать себя лучше? — поинтересовалась я.

— Нет. То есть, да. Черт…

— Ты хочешь сказать, что Хейвен не ранил бы меня? Что я не должна была его убивать? — мой голос сорвался почти на крик.

— Нет, — сказал Ричард, — нет, он должен был умереть. Он был слишком опасен.

— Тогда что ты хочешь этим сказать?

Осторожно поставив кружку с кофе на тумбочку, Ричард опустился передо мной на колени, положив свои руки на мои ноги, укрытые одеялом.