дрожать, он крепко сжимает их и прижимает к своей голове. Так что я никуда не могу пойти. Я в его власти, и ничто так не заводит меня, как это.

Но на этот раз я не хочу кончать таким образом. Я хочу, чтобы он был внутри меня. Сейчас.

Я отстраняюсь и поднимаю его лицо. Его шоколадно-карие глаза умоляют. Фиолетовая кожа начинает превращаться в желтую, и я считаю каждую веснушку на его лице. Мое личное созвездие. Он самый красивый мальчик, которого я когда-либо видела.

Когда я встаю, он следует за мной. Пока я не толкаю его обратно к лестнице.

— Я хочу трахнуть тебя, Майлз.

Он стоит на лестнице с дерзкой ухмылкой.

— Будь моим гостем.

Я снова сажусь на него верхом и натягиваю презерватив. Его глаза не отрываются от моего лица, но высокомерная улыбка исчезает. На смену ей приходит похоть. Желание. Нужда.

Я кладу его руку себе между ног, пока он входит в меня. Он трет, помогая мне растянуться вокруг него, и мы оба стонем. Звук эхом разносится по пустому чердаку, и он зажимает мне рот рукой.

Сначала я медленно раскачиваю бедрами взад-вперед. Мучаю его так же, как он поступал со мной.

— Потри меня сильнее, — говорю я ему.

Когда он это делает, я вознаграждаю его. Я зажимаю зубами мочку его уха и трахаю его быстрее, приподнимаясь и шлепая себя по заднице так сильно, как только могу.

Его дыхание сбивается, и ему приходится убрать руку с моего рта, чтобы повиснуть на моих бедрах.

— Черт, — выдыхает он. — Я понятия не имел, что ты будешь такой.

Мне нравится, что на этот раз не он контролирует ситуацию. Он тот, кто сходит с ума, кто терпит неудачу.

Я задираю рубашку, лифчика уже нет, и он стонет, прежде чем обхватить губами мой сосок и пососать. Я замедляю движения, не в состоянии трахать его так быстро, как хочу, когда он вот так отвлекает меня.

— Каждый дюйм тебя совершенен, — бормочет он. — Ты знаешь это?

Я подалась бедрами вперед, погружая его глубже в себя.

— Теперь да.

Для него есть я. И это все, что имеет значение. Что он думает обо мне, и что я думаю о себе. И впервые за долгое время, может быть, вообще, я нравлюсь себе такой, какая я есть, почти так же сильно, как он.

Майлз поднимает и опускает мои бедра.

— Быстрее, Мэдлин, — умоляет он.

Все, что нужно, это услышать, как он произносит мое имя. Я сделаю все, что он захочет.

Ступеньки скрипят под нами, когда я скачу на нем быстрее, дергая бедрами взад-вперед, моя грудь колышется у него перед лицом. Каждый раз, когда кто-то подходит слишком близко, он облизывает или проводит зубами по моей чувствительной коже. Каким-то образом он точно знает, чего я хочу. Он может читать меня как книгу.

— Ты такая чертовски сексуальная, когда жестко скачешь на мне. — Он задает мне темп, держа руки на моих бедрах, пока мои стоны снова не начинают эхом отражаться от стен.

Он прикрывает мой рот, чтобы я могла стонать в его ладонь так громко, как захочу. Я прижимаю его другую руку к своему горлу.

— Хочешь, чтобы я тебя помучил, красотка? — спрашивает он.

Мое сердце поет. Великолепная. Красивая. Эти слова намного лучше, чем детка.

Я киваю, и когда он сжимает мою шею по бокам, поток влаги и тепла разливается у меня между ног. Ощущение покалывания распространяется вниз от моей головы, и это почти как выход из тела. Я никогда не думала, что секс может быть таким приятным.

Я напеваю в его руку, совершенно не в силах себя контролировать.

— Ты промокла, — бормочет он, перемещая руку от моего рта до места между ног.

— Это потому, что мне так чертовски хорошо с тобой, — выдыхаю я.

Он трет мой клитор быстрее, неистовее.

— Тебе лучше притормозить, — предупреждает он. — Я скоро кончу.

Но я не сбавляю темп. Я слишком близко к краю. Я прижимаюсь к нему сильнее, позволяя ему заполнить меня полностью, в голове у меня гудит. Удовольствие нарастает и нарастает…

Его бедра внезапно дергаются вверх, и он стискивает зубы.

— Твою мать.

Я продолжаю оседлывать его, все грубее, быстрее, гонясь за собственным оргазмом, пока он не захлестывает меня, и я вскрикиваю и падаю на него. Он продолжает трахать меня снизу, пока я пульсирую вокруг него, прижимая к себе, в то время как другая рука удерживает мои бедра ровно. Доставляя нам обоим столько удовольствия, сколько может. Выжимает из меня все до последней унции.

Я впиваюсь зубами в его плечо, чтобы заглушить свои крики.

Он кончает в меня раз, другой, затем падает обратно на лестницу. Мы оба потные и вялые, грудь вздымается.

— Это было впервые, — выдыхаю я.

— Что было? — Он тоже задыхается. — Трахалась на лестнице?

Я киваю.

— Это, и быть сверху. Мне понравилось.

Он откидывается назад, чтобы посмотреть на меня.

— Ты никогда раньше не была сверху?

— Нет, Джо… — начинаю говорить Джордан , но решаю, что это плохая идея, пока Майлз все еще внутри меня. — … Другому человеку всегда нравилось быть сверху. Контролировать ситуацию.

До этого момента я никогда не понимала, что это нехорошо. До Майлза. Он заставил меня взглянуть на все по-другому.

Он обхватывает меня сзади за шею и притягивает к себе для грубого поцелуя.

— Ты можешь быть сверху, когда захочешь, — говорит он. — Отсюда открывается великолепный вид.

Тишину разрывает телефонный звонок. Мой телефон.

Майлз стонет, когда я отстраняюсь.

— Дай мне пять минут, и мы сможем перейти ко второму раунду, — говорю я ему. Он сияет. — Ты можешь просто остаться здесь. Если только у тебя нет другого места, где ты хотел бы это попробовать. Может быть, в шкафу?

Он встает и застегивает молнию на джинсах, перебрасывая мои волосы через плечо.

— Звучит забавно, но я думаю, может быть, нам стоит немного сойти с ума и хоть раз попробовать лечь в постель.

— Почему кровать? Это так скучно.

— С тобой скучно не будет, — Его глаза становятся серьезными. Почти… нервными. — Я не хочу, чтобы это был просто трах. Я хочу показать тебе… — Он подходит ближе, и мое сердце подскакивает к горлу. — … насколько ты важна для меня. Я хочу, чтобы это было…

— Особенным? — Я поддразниваю, хотя это именно то, чего я хочу.

Он не заглатывает наживку, его взгляд напряженный.

— Незабываемым.

Мои колени превращаются в желе. Я тоже этого хочу. Каждый раз с Майлзом уже был незабываемым,