Предложение о вкусном десерте звучало заманчиво. В любое другое время Беатрис с детской радостью поддалась бы этому искушению, но сейчас она была не в состоянии проглотить ни ложки.

– Благодарю, но я уже сыта. Все было просто восхитительно. – Она коснулась его бедра кончиком пальца. – Но ты, конечно, съешь. Не отказывай себе в удовольствии из-за меня.

– Я тоже больше не испытываю голода. По крайней мере, к мороженому. – Глаза его поблескивали, глядя на ее палец. Заговорщически подмигнув ей, он накрыл свое бедро и ее руку скатертью. – Но я бы с удовольствием выпил бренди. Что скажешь, Беа? Не выпьешь ли глоточек со мной?

Она пила бренди, когда они только познакомились и он впервые прикоснулся к ней. Этот пламенный напиток был их тайной, и она всем своим существом стремилась к тому, что он символизировал.

Чувственность. Сближение. Наслаждение от касания, как даруемого, так и получаемого.

На этот раз Беатрис хотела быть той, кто дарит прикосновения. Стоило ей подумать об этом, как кровь закипала у нее в жилах, и она чувствовала опьянение гораздо более сильное, чем от самого крепкого коньяка. Она распластала руку по бедру Ритчи, затем сжала его затвердевшее мужское достоинство.

Невероятно длинные ресницы Ритчи затрепетали, являя разительный контраст его светлым волосам. Но он сохранял абсолютную невозмутимость, когда по первому зову явился официант, чтобы убрать тарелки и принять заказ на бренди.

– Налей мне еще немного воды, пока мы ждем, пожалуйста, – попросила Беатрис твердым голосом, внимательно глядя на Ритчи.

– Разумеется, – ответил Ритчи. Когда он потянулся за графином, она накрыла его пах ладонью.

Ритчи не выказал ни тени удивления, но Беатрис готова была поклясться, что слышала едва заметный вздох. Наливая ей воды и передавая бокал, он действовал четко и размеренно.

– Скажите, госпожа де Латур, довольны ли вы вашим исследованием?

Для стороннего наблюдателя этот вопрос показался бы самым обычным и ничего не значащим, заданным лишь для поддержания разговора, но, заслышав его учтивый насмешливый голос, Беатрис не смогла сдержать усмешки и наградила его новым легчайшим пожатием.

– Так и есть, мистер Ритчи, так и есть. – На мгновение ей пришлось крепко сжить губы, чтобы не рассмеяться при виде того, как широко раскрылись его глаза. – Мне нравится совершать путешествия в самые темные и мрачные глубины, открывая там новые чудеса, способные развлечь меня. – Аккуратно помассировав его чресла, Беатрис сосредоточила внимание на пуговицах ширинки. Расстегнуть их, действуя на ощупь, да еще и при довольно неудобном положении руки, представлялось задачей не из легких.

Ритчи сжал губы, почувствовав, как костяшки ее пальцев гладят его напряженный член.

– Ваше стремление весьма похвально, мадам. Я очень уважаю авантюрных женщин и стремлюсь всячески способствовать их изысканиям.

– Неужели? Как это благородно с вашей стороны.

Ритчи опустил под скатерть сначала одну руку, затем другую и, быстро отодвинув ее ладонь, принялся сам расстегивать пуговицы.

«Боже всемогущий, поверить не могу, что мы это делаем!» – мелькнуло у нее в голове.

Тут Ритчи снова взял ее за руку и приложил к столь желанному ею объекту изысканий. Не прошло и секунды, как пальцы ее проникли за складки одежды и сомкнулись на драгоценном призе.

Ах, какой горячий! И твердый. И крепкий. Рука Беатрис обнимала член Ритчи так, будто с любовью проделывала это уже множество раз. Действия ее казались ей совершенно правильными.

– О, Беа, – прошептал Ритчи, откидываясь на спинку стула и прикрывая глаза. На лице его застыло выражение высочайшего блаженства. Беатрис воображала, что является первой женщиной, ласкающей его столь интимным образом, хотя это и было невообразимой глупостью. Дюжинам счастливиц до нее выпадало счастье наслаждаться сокровищем Ритчи. И ее предшественницы были гораздо более искушенными, чем она.

Для Беатрис то было поистине путешествие, полное открытий.

Легонько сжимая пальцами орган Ритчи, Беатрис закусила губу. Нравится ли мужчинам, когда с их членами обращаются нежно или жестко? Форма и шелковистая текстура кожи приглашали к более детальному исследованию, но она знала, что слишком рьяные действия могут привести к катастрофе. В худшем случае она могла поранить его, в лучшем – довести до оргазма раньше, чем следует.

– Что-то не так, Беа? – поинтересовался Ритчи, пристально глядя на нее. Выражение его лица было одновременно чувственно-мечтательным и острым как бритва. – Исследование не принесло желаемых результатов?

Насмехается ли он над ее неопытностью? Или поддразнивает? Когда они были в доме Софии, ее манипуляции его вполне устраивали. Посмотрев Ритчи прямо в глаза, Беатрис легко, но уверенно сжала его член и очень обрадовалась, заслышав вздох.

– Напротив, исследование мое очень мне нравится и ничуть меня не разочаровывает.

Ритчи рассмеялся, потом снова ахнул, почувствовав, что Беатрис опять осторожно сжимает пальцы.

– Не разочаровывает?

– Что ж, у меня имелось подозрение, что джентльмены несколько преувеличивают размеры… определенной части своего тела. Они заставляют дам поверить, что их ожидают коринфские монументы, в то время как в действительности этот орган оказывается совсем не таким могучим.

Несколько секунд Ритчи, казалось, обдумывал ее слова, затем легонько задвигал бедрами, отчего член его заскользил между пальцами Беатрис.

– А вы надеялись на такой монумент, госпожа де Латур?

Вспомнив годмише, Беатрис погрузила кончик пальца в отверстие в головке члена Ритчи.

– Да, надеялась, – промурлыкала Беатрис, радуясь тому, что он снова негромко ахнул. – Я бы даже сказала, что ожидала этого, особенно после некоторых предварительных разведывательных действий. – Ей было неудобно держать его член, скрытый скатертью, поэтому она уперлась в него большим пальцем и стала перекатывать по ладони, инстинктивно догадавшись, что в таком случае сделает Ритчи особенно приятно. – Как я уже сказала, я ничуть не разочарована. – Она немного увеличила силу нажатия. – Смею заверить, я впечатлена.

– И я тоже, Беатрис… и я тоже. – Ритчи заливисто рассмеялся, запрокинув голову и прикусив полную нижнюю губу.

«Так вот, значит, что наделяет дам полусвета таким могуществом, – отметила про себя Беатрис. – Их власть над мужчинами происходит от способности даровать наслаждение и чувственность или отказывать в них».

Достижение ее показалось ей совершенно примитивным, но все же значительным, способным изменить привычный миропорядок. Она находится сейчас в компании мужчины, который купил ее тело, заплатив за него и за ее согласие большие деньги. Подчиняясь собственной прихоти, он мог возвеличить ее и ее брата, а мог и погубить. И все же в это самое мгновение именно она держит его в своей ладони, в самом прямом смысла слова.