Осушив еще пару бокалов, я поднимаюсь с дивана и собираюсь отправиться на танцпол. Я спускаюсь по лестнице, чувствуя, как начинает действовать алкоголь. Танцующая толпа не вызывает во мне раздражения. Наоборот, мне хочется забраться в самый центр и, прикрыв глаза, полностью погрузиться в ритм музыки.

– Кристи, разворачивайся назад, – передо мной появляется Стив, а за ним еще три или четыре парня из футбольной команды.

Я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что его слова адресованы мне. Хотя, Стив же сказал: "Кристи"? Похоже, последний бокал шампанского явно был лишним.

– С каких пор ты указываешь, что мне делать? – спрашиваю я, скрестив на груди руки в защитном жесте.

Эти футбольные верзилы хмуро таращатся на меня. Особенно двое из них.

Первый – кого я полоснула ключом в свой день рождения. На его сердитом лице еще остался глубокий рубец от царапины.

А второй – кому я сломала переносицу, когда он пытался затащить меня в багажник во время моего "похищения".

– С таких пор, как ты стала девушкой Десмонда, – говорит один из них.

– Хм, – я подношу палец к губам, делая вид, что обдумываю его слова. – Это многое объясняет.

Парни переглядываются между собой, словно взвешивают в уме, что это значит.

– Например, то, что вы, мальчики, – я обвожу их взглядом. – Застряли в пещерном веке.

Я недовольно смотрю на них, искренне надеясь, что не перепутала слова, точнее их порядок.

– Кристи, я не хочу с тобой спорить, и тем более не хочу получить в нос, – усмехается Стив. – Но тебе действительно лучше вернуться за свой столик.

Иными словами, он хочет сказать, чтобы я, как послушная собачка, вернулась в свою конуру?

От возмущения я раскрываю рот, но вдруг в одно мгновение стихает громкая ритмичная музыка. Все, кто находятся на танцполе, в замешательстве замирают в неловких позах. А затем голограмма звездного неба сменяется другой записью на огромном экране, расположенного над сценой.

На видео изображена полуобнаженная девушка, стоящая на коленях перед парнем, лицо которого остается в тени. Судя по тому, как ее голова опускается и поднимается над его пахом, нетрудно догадаться, что она делает.

В толпе проносится одобрительный гогот и смех.

– Что это? – я перевожу взгляд на Стива, но тот лишь пожимает плечами.

– О, Боже, это же Тейт Дэнсон! – кричит кто-то из толпы.

Я смотрю на экран и внимательно приглядываюсь к девушке, действительно узнав в ней Тейт Дэнсон. Мой рот открывается от шока. Она знает, что ее снимают в такой интимный момент?

Вдруг на экране появляется еще один парень, и толпа оживляется. Раздается свист и выпадки про "тройничок".

Хоть я недолюбливаю стерву Дэнсон, но она не заслуживает такой унизительной участи. Ни одна девушка такого не заслуживает.

– Ты же давно хотела нас обоих, – произносит тот парень, который появился вторым. – Моего брата ты получила. Давай, я готов.

Хоть его лицо не попадает в фокус камеры, но от его голоса мое сердце начинает бешено колотится.

Нет, этого не может быть. Это не он.

От дико стучащего пульса в ушах я не могу услышать то, о чем они говорят. Перед глазами все расплывается, превращается в смазанное пятно. Я чувствую, как по щеке катится слеза.

– Я согласна, – с этими словами Тейт выпрямляется в полный рост и подходит ко второму парню.

Они о чем-то приглушенно разговаривают, и я протираю лоб рукой, продолжая смотреть, как Тейт стягивает с парня футболку. Затем она встает перед ним на колени, и ее рука с чудовищно длинными ногтями медленно скользит по его мускулистой груди и прессу. К моему горлу подступает тошнотворный ком.

На груди парня изображен Гермес, и мое сердце с грохотом летит вниз.

Глава 20

Десмонд

Я открываю дверь приватной комнаты в клубе ровно тогда, когда внизу замолкает музыка. Грохочущие басы пропадают, на смену им раздается свист и голоса людей из толпы. Что там, черт возьми, происходит?

Однако у меня есть дела поважнее, и я не должен отвлекаться. Я переступаю порог и оказываюсь внутри тускло освещенного помещения, которое отлично бы подошло для съемок порно. Бордовые стены, зеркальный потолок и диван цвета запекшейся крови.

Из противоположного конца комнаты доносится вздох. Я прищуриваюсь, глядя на Кэша и девушку, сидевшую перед ним на коленях и заглатывающую его член. Это Тейт, мать ее, Дэнсон.

После того, как Кэш трахнул ее и бросил, она бы ни за что не стала уединяться с ним в приват комнате. Но мой брат "совершенно случайно" проболтался ей, что я поругался с Кристианой. Разумеется, эта была ложь, чтобы Тейт с готовностью согласилась стать той, с которой бы я мог "отвлечься".

Для чего это понадобилась Тейт? Думаю, эта стерва преследовала свои цели: она хотела переспать со мной, чтобы потом всем растрепаться об этом, и чтобы слухи дошли до Крис. Тейт всегда ненавидела и презирала мою девочку.

И сегодня я собираюсь расквитаться с неугомонной сукой Дэнсон. Я и Кэш разработали план, и вот его пункты:

Первый – мы снимаем с Тейт "провокационное" видео;

Второй – под угрозой его распространения выясняем, организовала ли она рассылку;

И последний – если это Тейт, то она должна публично извиниться перед Крис.

– Давай, девочка, – Кэш хватает волосы Тейт, собирая их на затылке, и двигает ее голову вперед-назад.

Тейт с усердием продолжает делать минет моему брату, а я не понимаю, как Кэш за несколько минут умудрился изменить к себе ее отношение от "Я тебя ненавижу" до "Я хочу тебе отсосать". Он откидывается на спинку дивана и со своего места наблюдает за Тейт со скучающим выражением лица. С таким же успехом брат мог смотреть кулинарное шоу. Наконец он замечает меня, прислонившегося на дверной косяк, и едва заметно кивает.

– Мне надоело, – объявляет он.

Тейт останавливается и замирает. Я не могу увидеть ее реакцию, да и по большому счету