Десмонд здесь. Он дожидается меня около моего дома, как мы и договаривались.

Я застегиваю молнию на куртке и перекидываю ногу через подоконник. Когда подошва моих кроссовок касается бортика крыши, я перевешиваюсь и осторожно выбираюсь наружу. Ночной воздух охлаждает мою кожу, иначе я бы вся вспотела от напряжения.

Мне хочется верить, что все мои усилия не напрасны, и брат не заметит моего отсутствия.

Вчера я вернулась в Бостон, и у нас с Даниэлем был серьезный разговор. Он сделал мне выговор за мой опрометчивый и опасный поступок. И если брат еще как-то пытался понять мои оправдания, почему я сбежала из дома, то про Десмонда он не хотел ничего слышать.

Даниэль заявил, что никогда не допустит, что его младшая сестра будет встречаться с Аматорио. И в завершении разговора сказал, что я на домашнем аресте. Моему возмущению не было предела. Мне что, четырнадцать лет?

Однако кое-кому не помешали ограничения моего брата. Как и обещал, Десмонд в этот же день, точнее ночь, пролез в мою спальню через окно. И к моему удивлению он вел себя вполне невинно: Десмонд не зашел дальше долгих поцелуев, а его руки не опускались ниже талии. Он сказал, что ему не важно, будет ли у нас секс. Ему важно, чтобы я была рядом.

Для меня нет ничего лучше, чем засыпать в его объятиях. И нет ничего хуже, чем просыпаться, на утро обнаружив, что его со мной нет. А самое горестное, что я сама попросила Десмонда об этом. Он не должен попадаться на глаза моему брату.

Разумеется, Десмонд хочет поговорить с Даниэлем. Но я знаю, что сейчас разговаривать бесполезно. Брату нужно время, чтобы остыть и принять тот факт, что его младшая сестра вправе сама решать, с кем ей стóит встречаться.

И теперь мне приходится тайком выбираться из дома через окно. Хорошо, что Даниэль не ограничил меня в телефонных звонках, и несколько часов назад Десмонд позвонил мне и позвал на вечеринку.

Крепче вцепившись пальцами в подоконник, я опускаю взгляд. Черт. Лучше бы я этого не делала. Здесь только второй этаж, но мне кажется, что все пять.

– Крис, не бойся, я поймаю тебя, – тихо говорит Десмонд и поднимает ко мне руки.

– Ага, и вместо вечеринки мы поедем в травматологию, – бормочу я.

– Здесь не высоко…

– Ш-ш-ш, – шиплю я. – Пожалуйста, не отвлекай меня.

Стараясь совладать со своим волнением, я медленно продвигаюсь по бортику, аккуратно переставляя ноги. Через несколько шагов мне придется отпустить подоконник, и сердце в груди пропускает удар. Господи. Я разжимаю пальцы и делаю шаг. Затем еще один. И еще. А дальше я перекидываю ногу на крышу террасы и одновременно с этим цепляюсь в следующий подоконник.

Я облегченно выдыхаю, и из моего рта выходит пар. Да! Я преодолела самый страшный участок.

Присев на корточки я свешиваю ногу, и под моим весом хрустит черепица, устилающая крышу. Уперевшись в нее руками, я выставляю вторую ногу, и обхватываю ей столб террасы.

Посмотрев вниз, я вижу Десмонда, который наблюдает за мной, запрокинув голову. Но только его взгляд устремлен не на мое лицо, а кажется… на мою попу.

– Отсюда открывается самый лучший вид, – произносит он жутко довольным тоном.

– Сомневаюсь, что свисающая задница с крыши – самый лучший вид.

– Детка, твоя задница хороша во всех ракурсах.

Мое лицо пылает от его комплимента, но мне нужно спуститься, как можно скорее. Несмотря на выпавший снег, ночной воздух промозглый и зябкий, и мои пальцы на руках покраснели от холода. Двигаясь на манер обезьяны, скользящей по лиане, я начинаю сползать с крыши по столбу террасы, держась за нее руками и ногами. У меня неплохо получается, но на середине пути моя ладонь соскальзывает. Черт!

Я лечу, коротко вскрикнув от страха, и меня ловит Десмонд. Из моего рта вырывается протяжный вздох, когда я падаю прямо в его объятия и утыкаюсь телом в его твердую грудь. Пожалуй, слишком твердую после полета.

– Я же говорил, что поймаю тебя, – шепчет Десмонд, и его теплое дыхание скользит по моему лицу.

– Спасибо, – говорю я.

Десмонд улыбается, а затем наклоняет голову и целует меня. От прикосновения его мягких, но требовательных губ я и позабыла, что на улице декабрь. Для меня его поцелуй равен палящему августу.

Я сильнее прижимаюсь к Десмонду, обвивая его шею руками и дразняще провожу языком по его нижней губе. Его руки сильнее обнимают меня, и в этот момент я слышу, как открывается дверь террасы.

Глава 19

Кристиана

Я слышу, как дверь террасы медленно раскрывается и мысленно приготавливаюсь к самому худшему. Вот и все. Это конец. Сейчас мой брат увидит меня и Десмонда, и в этот раз я не отделаюсь одним выговором. Даниэль закатит настоящий скандал!

Судя по всему, Десмонд услышал то же, что и я. Он прерывает поцелуй и опускает меня на землю. Но его руки по-прежнему крепко обнимают меня, будто Десмонду важно показать моему старшему брату, что мы вместе. Его объятия придают мне уверенности, и теперь я более-менее готова к предстоящей буре. Я делаю глубокий вдох и поворачиваю голову, ожидая увидеть крайне недовольного Даниэля, и…

На террасе никого нет.

Я часто моргаю и смотрю на полуоткрытую деревянную дверь. Она слегка покачивается от порывов ветра, и, наверное, можно списать все на сквозняк. За исключением одного: после того, как однажды в мою спальню пробрался Кэш, у меня появилась привычка закрывать запасной выход. В том числе, и сегодня.

Очевидно, что кто-то открыл дверь изнутри. Например, Даниэль. Иногда брат после работы выбирается на террасу, чтобы выпить бокал-другой вина. Может быть, и этим вечером Даниэль выходил на свежий воздух? А потом попросту забыл закрыть дверь? Учитывая его хроническую рассеянность, брат с легкостью мог это сделать.

А что, если это не Даниэль? Что, если в дом пробрался кто-то посторонний?

От этой мысли меня бросает в леденящий озноб. По моей коже бегут мурашки, когда