а ей на смену приходили иные клятвы, соглашения и договоры, оправдываемые политической целесообразностью.

Военный, попадая под влияние масонской организации, переставал считать основными приказы верховной власти. Для него главной властью становилась власть ложи. Историк С. П. Мельгунов писал: «Через масонов шла организация общественного мнения и создавалась некоторая политическая солидарность. Очевидец рассказывал мне, например, о приёме в масонский клан командира Финляндского полка Теплова. Одним из «братьев» ему был задан вопрос о царе. Теплое ответил: «Убью, если велено будет»[472].

О существовании «военной ложи» имеется множество свидетельств, как мемуарного, так и исторического плана.

Генерал А. И. Деникин писал в своих воспоминаниях: «По инициативе А. И, Гучкова и генерала Василия Гурко образовался военный кружок из ряда лиц, занимавших ответственные должности по военному ведомству, который вошел в контакт с умеренными представителями Комиссии Государственной Думы по Государственной обороне. Многие участники кружка, как ген. Гурко, полковники Лукомский, Данилов, Рузский и другие, играли впоследствии большую роль в I Мировой войне. Все эти лица не имели никаких политических целей, хотя за ними и утвердилась шутливая кличка «младотурок»…»[473].

В последних строчках Деникин лукавит. Ничего «шутливого» в прозвище «младотурок» не было. Да и не прозвище это было, а констатация факта. Ведь все вышеназванные имена генералов — это фамилии участников Февральского переворота.

А вот, что рассказывал о «военной ложе» член ВВНР А. Я. Гальперин: «Военная группа была создана тоже около зимы 1913—14 гг. Организатором ее был Мстиславский; в неё входили Свечин, позднее генерал, какой-то генерал и кто-то из офицеров академии. Деятельности большой она не проявляла, собиралась, если не ошибаюсь, всего 2–3 раза, а после начала войны и вообще прекратила свое существование. Вообще все разговоры о необходимости проникновения в армию, которые у нас велись очень часто и охотно, так и остались разговорами и осуществления не получили.

О собраниях с генералом Рузским, про которое Вы мне передаете со слов Горького, мне ничего не известно, но организатор этих собраний, приведший на одно из них Горького, двоюродный брат генерала Рузского, профессор, кажется, политехнического института, Рузский Дмитрий Павлович, состоял в нашей организации и в годы войны играл в ней видную роль: он был венераблем, членом местного петербургского Совета, и секретарем его.

Собрания, которые он устраивал, формально не могли быть масонскими, — если б он организовал особую ложу, то мне это в должности секретаря Верховного Совета неизбежно должно было бы быть известно. […] Все это относится уже к 1916—17 гг., когда организационно неоформленные связи с военными начали завязываться очень многими видными деятелями нашей организации»[474].

Н. Н. Берберова: «Мы знаем теперь, что генералы Алексеев, Рузский, Крымов, Теплое и, может быть, другие были с помощью Гучкова посвящены в масоны. Они немедленно включились в его азаговорщицкие планы». Все эти люди, как это ни странно, возлагали большие надежды на регентство (при малолетнем Царевиче Алексее) великого князя Михаила Александровича, брата Царя»[475].

Военный историк А. А. Керсновский: «Ещё задолго до войны члену Думы Гучкову удалось создать военно-политический центр — так называемую «Военную ложу», — проводивший идеи всероссийской оппозиции в среде молодых карьеристов Главного управления Генерального штаба. Происшедшая в 1908 году в Турции революция младотурок навела Гучкова на мысль произвести подобного рода переворот и в России. Для ознакомления с техникой переворота Гучков ездил тогда же в Константинополь. По возвращении его в Россию и родилась «Военная ложа», организованная по образцу масонских лож. Не будучи масонской по существу, «Военная ложа» была связана тем не менее — через того же Гучкова — с думской ложей определенно масонского повиновения. Соучредителями Гучкова по «Военной ложе» были генералы Поливанов, Лукомский, Гурко. Тесная дружба между Василием Иосифовичем Гурко и Гучковым началась со времени Трансваальской войны, на которой оба они участвовали на стороне буров» [476].

Исследователь русского масонства доктор В. И. Старцев: «Примерно в это время (зима 1913–1914 гг.) было положено начало и Военной ложе Великого Востока народов России. Организатором ее стал полковник Генерального штаба эсер С. Д. Мстиславский (Масловский). Кроме него сюда входили генерал А. А. Свечин, А. А. Орлов-Давыдов, полковник В. В. Теплое и ряд неизвестных нам офицеров»[477].

Исследователь русского масонства В. С. Брачев: «К «неизвестным» офицерам В. И. Старцев относит, очевидно, таких известных генералов, как В. И. Гурко, П. А. Половцева, М. В. Алексеева, Н. В. Рузского и полковника А. М. Крымова, привлеченных в 1916 году масонами к подготовке дворцового переворота. В Военную ложу входил, судя по всему, на правах одного из ее организаторов и А. И. Гучков. Бесспорных доказательств о их принадлежности к масонству у нас нет. Что же касается косвенных, то их более чем достаточно»[478].

Исследователь русского масонства О. Ф. Соловьёв: «Есть упоминания о создании в Петрограде Военной ложи с участием А. И. Гучкова, В. И. Гурко, А. А. Половцева и еще человек десяти 476 высокопоставленных военных чинов»[479].

Таким образом, мы видим, что «военная ложа» существовала. Однако объяснялось ли участие генералитета в февральском заговоре членством в «военной ложе», или на это имелись другие немасонские причины? Вопрос этот в достаточной мере риторичен и по большому счёту не имеет принципиального значения. Однако можно предположить, что вступление генералов в «военную ложу» и их участие в заговоре объясняется одной общей причиной: непомерным честолюбием и стремлением играть руководящую роль в политике. Не надо забывать, что почти все руководящие военные кадры последних лет Российской империи были с точки зрения традиционного русского командования — выскочками. Ни Алексеев, ни Рузский, ни Колчак, ни Корнилов, ни Иванов, ни Деникин — не были представителями ни знати, ни родовитого дворянства, а некоторые из них были дворянами только во втором поколении. Так, генерал Алексеев был сыном выслужившегося до майора солдата сверхсрочной службы, генерал Корнилов — сыном казачьего хорунжия и крещённой казашки, генерал Деникин — сыном крепостного крестьянина, генерал Иванов — сыном солдата сверхсрочной службы.

Обязанные своей карьерой исключительно царской власти, вознесённые на свои высокие посты императором Николаем II, который доверил им ведение судьбоносной войны, вышеназванные генералы не только не испытывали благодарности к Государю, но и постоянно интриговали против него, обижались на недостаточное, как им казалось, проявление к ним милости.

Цель, которую преследовали русские генералы, пойдя на соучастие в свержении своего Государя, главным образом заключалась в удовлетворении честолюбивых замыслов, на чем ловко играли организаторы заговора. Все разговоры о том, что генералы думали «о благе России», «были обмануты»