Наконец последняя пуговица поддалась, и Тесса жадно запустила руку внутрь. Чарли резко вздохнул и сжал ее запястье, приказывая направить клинок в ножны, а затем отвел руку Тессы и властно овладел ею.

Должно быть, Тесса вскрикнула, потому что он на мгновение замер и заглянул ей в лицо. Она нашла в себе силы кивнуть. Чарли вздрогнул и вонзился с новой силой, одновременно приподняв. Тесса еще крепче ухватилась за плечи, смутно опасаясь, что сейчас они оба упадут, но эта мысль оказалась последней. Чарли прижал ее к стене и ошеломил мощным, покоряющим ритмом. Не остановился он даже тогда, когда она судорожно впилась ногтями в кожу, вскрикнула и в безумном порыве страсти едва не опрокинула навзничь. И только почувствовав, что любимая безвольно обмякла, еще крепче сжал ее в объятиях и наконец достиг вершины.

— Дорогая. — Он нежно ее поцеловал, хотя руки дрожали, а грудь вздымалась от неровного дыхания.

Не открывая глаз, Тесса прильнула к его плечу. «Дорогая». Он тоже был ей необычайно дорог. Как любовник? Нет, значительно больше. С самого начала, с первой встречи она почувствовала исходящую от него опасность, хотя и не могла представить, насколько глубоким окажется омут. Чарли проник в ее жизнь, против воли заставил себя уважать, полностью подчинил тело, а теперь еще и завладел сердцем.

Жертвоприношение. Она чувствовала себя факелом, готовым воспламениться от малейшего прикосновения.

Чарли глубоко вздохнул, бережно опустил и осторожно поставил ее на ноги. Чтобы разорвать объятия, разъединиться и вновь стать двумя самостоятельными личностями, потребовалось некоторое время. Чарли осторожно, с улыбкой помог Тессе привести себя в порядок, а затем позволил ей позаботиться о его костюме. Чарли церемонно предложил ей руку и повел обратно: обогнув мельницу, по лужайке, к хорошо знакомому столу, на котором уже появились стаканы и кувшин с лимонадом. Тесса покраснела: что подумает обо всем этом Барнс?

Она села и наполнила стаканы, однако Чарли остался стоять. Настроение его внезапно изменилось: достав из кармана письмо священника, он мрачно взглянул на аккуратно сложенный и запечатанный листок.

Тесса ждала объяснения, однако граф молчал. Она пригубила лимонада и попыталась вспомнить, что же послужило причиной нового приступа недовольства.

— Ты все еще презираешь отца? — Чарли взглянул озадаченно. — За скандал, — пояснила Тесса. — За все неприятности, которые пришлось пережить.

Он глубоко вздохнул.

— Презираю? Нет. — Помолчал, словно сомневаясь, и убрал письмо в карман. — Мне придется совершить короткое путешествие.

— Правда? — Тесса прищурилась. Скорее всего возникла необходимость встретиться с братом.

— В Бат?

— Нет.

— Значит… значит, в Лондон? — неуверенно предположила она. Ему действительно предстояло отправиться в столицу, чтобы предъявить доказательства, подтвердить право на титул и навеки покончить с этой мучительной историей. Однако поездку в Лондон трудно назвать короткой и возвращаться в Фром будет уже незачем.

— И не в Лондон. — Чарли смотрел не на нее, а вдаль, на дорогу.

— В таком случае в поместье лорда Уорли?

Едва заметный кивок подтвердил верность предположения.

— Понятно. И зачем же?

Тесса сделала еще несколько глотков и медленно поставила стакан. Чарли к своему даже не притронулся.

— Я должен перед ним извиниться и в то же время получить объяснения.

Сейчас мысли его витали где-то далеко. Тесса не смогла прогнать холодок предчувствия.

— А это будет… — Она не нашла сил закончить вопрос и в нерешительности умолкла. Не окажется ли эта встреча опасной? Что он собирается сделать с лордом Уорли? Почему сказал, что должен перед ним извиниться? И зачем ему вообще туда ехать? Теперь, когда дата смерти Дороти установлена, все ядовитые стрелы раз и навсегда утратили свою разрушительную силу. Но почему-то было очень трудно заставить себя спросить, зачем Уорли понадобилось шантажировать герцога.

— Полагаю, встреча пройдет очень вежливо и холодно.

— Вежливо? — воскликнула Тесса. — После всего, что сделал этот человек? После того как жестоко угрожал твоему отцу?

— Скорее всего в конечном итоге дело здесь вовсе не в отце, — задумчиво произнес Чарли.

Замечание окончательно расстроило. Не надо было пить лимонад — во рту остался горький привкус.

— Почему ты так говоришь?

Он вздохнул, сел напротив и провел ладонями по лицу.

— Что ты подумала, когда увидела меня впервые?

— Впечатление оказалось ошибочным, — поспешила оправдаться Тесса.

— И все-таки, какое мнение сложилось?

Собираясь с духом, она долго молчала.

— Богатый, самоуверенный, тщеславный бездельник. И наверное, негодяй.

Грэшем коротко кивнул:

— Вот именно. Ты не первая, кто меня так называет… впрочем, не без основания.

Сердце дрогнуло от зловещего предчувствия.

— Каким образом ты оскорбил лорда Уорли?

— Если помнишь, — медленно проговорил граф, — на днях ты рассказала, что по настоянию родных уехала в Шотландию, подальше от дома, чтобы привести в порядок нервы и восстановить чувство собственного достоинства.

Тесса настороженно кивнула.

— Так вот, считай, что тебе крупно повезло. У меня в юности тоже случился неудачный роман. Она была хороша собой, кокетлива, но недоступна, а я сгорал от нетерпения. Отец не одобрил спешку и не дал согласия на брак. Оскорбленный до глубины души, я умчался в Лондон и поклялся больше никогда с ним не разговаривать. — Чарли грустно улыбнулся. — Что за самоуверенный щенок!

Тесса слушала молча, безуспешно стараясь сдержать волнение.

— Я решительно отказывался понимать, что отец имел веские основания для подобной позиции. Не хотел замечать ничего, помимо собственной оскорбленной гордости, а в результате пришел к твердому убеждению, что меня жестоко и несправедливо разлучили с возлюбленной.

— Леди Уорли, — осмелилась предположить Тесса.

Мгновение граф колебался, а потом кивнул, подтверждая справедливость догадки.

Внезапно продолжение рассказа показалось неинтересным и ненужным. В уме всплыло вскользь сделанное замечание насчет нежелания иметь дело с замужними дамами. Почему-то не хотелось слушать о потрясающе красивой леди Уорли, едва не разрушившей жизнь молодого графа. Тесса поспешно встала.

— В таком случае надо немедленно заявить лорду Уорли, что все его усилия оказались напрасными, — заключила она слишком громко и жизнерадостно. — Теперь, когда у тебя в руках письмо мистера Томаса, бояться совершенно нечего.

Грэшем тоже поднялся.

— Вернусь через несколько дней.