Блин, сколько всего нужно сделать, а время поджимает. Это только кажется, что страна увязла в болоте застоя, а часы-то тикают, и каждый день приближает мою родину к краху, из которого будет пытаться её вытащить Путин чуть ли не в одиночку. Разве что на Шойгу он сможет опереться в будущем, а по большому счёту вокруг него те же карьеристы и коррупционеры, имя которым – легион. Иногда ВВП мне напоминал своего рода Дон Кихота, воюющего с ветряными мельницами. А тогда, получается, Шойгу – Санчо Панса? Забавное сравнение, Сергей Кужегетович совсем не похож на толстого весельчака, оседлавшего осла.

Но на самом деле смешного тут мало. Не хочется доводить страну до такого, ой как не хочется… А потому, дорогой ты наш Сергей Андреевич, изволь подобрать сопли и вперёд, грудью на вражеские амбразуры. Может, ещё и повезёт остаться в живых, а не повезёт – оставишь о себе воспоминания в виде книг, песен… и сына. Или дочери? А-а, не важно, родила бы уже, что ли, Валюха быстрее! Срок у неё – конец января или начало февраля, и я наконец возьму на руки закутанного в пелёнки нового гражданина СССР.

Следующий месяц оказался насыщен событиями, сменяющими друг друга с калейдоскопической быстротой. Главным, безусловно, стало рождение сына, случившееся 30 января. Сына, как я и хотел! Даниил Сергеевич, по-моему, вполне прилично звучит.

Всю ночь с 29 на 30 января я просидел в приёмном покое больницы имени Семашко, не находя себе места. И когда наконец в половине третьего утра мне, уже державшемуся из последних сил, объявили, что я стал отцом очаровательного малыша весом 3200, моему счастью не было предела!

К Валентине, понятное дело, не пускали. Только на следующий день, кое-как отоспавшись и оказавшись со скромным букетом под стенами роддома, я наконец смог лицезреть в окне второго этажа улыбающуюся супругу с кульком на руках. Валя развернула кулёк в мою сторону, и я увидел маленькое розовое сморщенное личико, к которому тут же преисполнился невероятной нежностью. Да и к любимой тоже, подарившей мне это чудо. Заодно и ко всему миру, к каждому прохожему, к каждому деревцу и кустику, каждой падающей с неба снежинке… Охренеть, это же надо было кануть в прошлое на 40 лет, чтобы испытать радость отцовства!

А до того я ещё раз встретился с Мясниковым, который за новогодние праздники не только осилил мою очередную повесть, но и внёс карандашом на полях рукописи правки и дополнения. Причём все его замечания оказались по делу. Когда я предложил забрать рукопись и заново её перепечатать уже с его правками, Георг Васильевич заявил, что не хочет меня напрягать лишний раз, а поручит это дело своей секретарше, которая всё равно большую часть времени бьёт баклуши. А если точнее, то вяжет носочки и шарфики.

– Когда будет готово, при первой оказии, как окажусь в Москве, заеду в издательство «Художественная литература», – поделился планами второй секретарь обкома КПСС. – Со своим знакомым я уже созвонился, он всё организует в лучшем виде. В том числе найдёт хорошего иллюстратора. Выпуск книги тиражом 10 тысяч экземпляров оплатим из наших фондов. Да и вам там какой-то процент в качестве гонорара оговорён. И вот ещё… Если вы не против, Сергей Андреевич, я тут аннотацию набросал, вот, гляньте.

Он протянул мне лист бумаги, где от руки более-менее разборчивым почерком было написано:

«Что мы знаем об истории Сурского края? Что происходило на этих землях до 1663 года, считающегося годом основания города Пензы? Ответы на эти вопросы в своей книге «Забытые герои» попытался дать молодой пензенский писатель Сергей Губернский. В исторической повести, написанной в захватывающем приключенческом жанре, представлена история первой половины XIII века, когда через земли, населённые буртасами, проходили несметные полчища хана Батыя. Но небольшое буртасское поселение оказало серьёзное сопротивление татаро-монголам. События описываются от лица подростка, ставшего свидетелем кровавой битвы, сумевшего выжить и донести свои воспоминания до потомков».

– Неплохо, мне нравится, – потрафил я самолюбию Мясникова.

– Тогда оставляем, хотя я, может, что-то ещё поправлю. Что касается Высоцкого, то могу обрадовать: вопрос в Министерстве культуры РСФСР решён положительно, хотя и пришлось поплакаться по поводу срывающегося плана в филармонии. Кстати, и с директором филармонии мы это дело обговорили, он готов принять барда в любой день, но лучше, чтобы это было оговорено заранее, потому что нужно успеть отпечатать и расклеить афиши. У вас же есть контакты администратора артиста? Тогда созванивайтесь, договаривайтесь, когда удобно Высоцкому, пусть приезжает хоть на три дня.

Звонок в Москву я не стал откладывать. Администратор Вадим Петрович Яблович, чей телефон мне написал Высоцкий, сначала выспросил, как я познакомился с его подопечным, потом поинтересовался, какие гарантии, что я их не кину. Именно так и сказал: «Какие гарантии, что вы нас с Володей не кинете? Сами понимаете, так вот, по телефону, позвонить может кто угодно. Расклеят афиши, соберут деньги – и ищи ветра в поле».

Я сослался на Мясникова и директора пензенской филармонии, подумав задним числом, что кому-то из них и нужно было договариваться, а не спихивать на меня. Вадим Петрович сказал, что позвонит в филармонию, и если там подтвердят, то вопрос приезда Высоцкого решится, скорее всего, без проблем. После чего предложил мне перезвонить ему на следующий день. В итоге после двух дней созвонов меня сообщили, что Высоцкий приедет в Пензу сразу на три дня – 12, 13 и 14 февраля, с пятницы по воскресенье. И якобы этот вопрос с директором нашей филармонии Яковом Борисовичем Кацманом уже согласован, так что меня сейчас просто ставят в известность. Ну и на том спасибо. Собственно говоря, я и не рассчитывал с этого что-то поиметь. Приедет знаменитый бард, споёт для земляков – уже приятно. А то ведь в той реальности до нашего городка он так и не добрался.

Между тем я переписал «Марсианина» в пригодном для кинематографа ключе и съездил в столицу, где мы с Тарковским обсудили сценарий. Больше трёх часов Андрей Арсеньевич вчитывался в мою рукопись, тоже делая на полях пометки, и в итоге одобрительно кивнул:

– Думаю, с этим материалом можно работать.

Затем рассказал, что обязан показать сценарий в Госкино, где должны утвердить и его, и актёрский состав, а также выделить деньги на съёмку.

– Хорошо бы в этом году уже приступить к съёмкам. Тем более что у Янковского на 1976-й пока вполне приемлемый график, и он согласился сыграть главную роль, даже ещё не прочитав сценарий. Хотя я отдал Олегу рукопись вашего романа для ознакомления, но только вчера созванивались, и он сказал, что ему понравилось.

Договорились оставаться на связи.

Плюс ко всему я решил серьёзно заняться изучением нотной грамоты. Мало ли, вдруг ещё придется использовать не написанные пока песни в целях личного обогащения? Кто ж знает, как жизнь повернётся? С нотами как-то сподручнее, чем напевать мелодию каждый раз или наигрывать на гитаре.

Решил обойтись для начала самоучителем, купленным в книжном магазине за рупь двадцать. Выяснилось, что я не безнадёжен, сумел одолеть нотную грамоту меньше чем за две недели, надоедая готовившейся ложиться в больницу Вале своим треньканьем на гитаре. Зато когда сыграл предложенную в сборнике «Сюиту для лютни: «Канцона и танец», известную позже как мелодия песни «Город золотой», супруга мне даже зааплодировала. Автором произведения значился Франческо Канова да Милано, но где-то в будущем мне попадалась ссылка, что музыку написал всё же советский лютнист Владимир Вавилов, зачем-то прибегший к мистификации. Впрочем, не важно, главное, что я вроде начал разбираться в нотах. Из того же самоучителя сыграл ещё одну старинную мелодию, вроде ничего так, для сельской местности сойдёт.