Большой овальный стол. Мужчины с серьезными лицами, некоторые в форме, большинство в костюмах, нейтральных галстуках поверх белых и светло-голубых рубашек. Мунк быстро просканировал комнату в поисках знакомых лиц, но не нашел никого.

– Генерал Эдвардсен, – сказал высокий, аристократического вида мужчина с седой челкой, подойдя к ним.

К полицейским протянулась большая рука и последовало крепкое рукопожатие.

– Вы Мунк? И Голи?

Мунк кивнул. Анетте Голи тоже. Чувствовала ли она себя не в своей тарелке, будучи здесь единственной женщиной, Мунк не знал. В этой стране женщины работали на всех высоких позициях, но до этого подвала на Мюнтгата, 1 равноправие явно не добралось. Генерал быстро кивнул и представил собравшихся, затем прошел обратно к гигантскому экрану, закрывавшему половину стены за его спиной. СБП. Штаб обороны. Представитель кабинета премьер-министра. Несколько генералов из разных ветвей вооруженных сил. Мунк вдруг почувствовал себя неряхой. На вельветовых штанах были пятна, а пальто знавало лучшие времена.

– Господа, – сказал Эдвардсен, когда в комнате приглушили свет. – Вы уже знаете, почему вы здесь. Кто-то знает больше других, и это так и останется. Вся информация в этом деле классифицирована по need-to-know. Если у вас есть вопросы, мы обсудим их в конце, сначала я хочу пройти по ходу событий, как они разворачивались в течение дня, а затем оглашу различные принятые нами меры.

Собравшиеся дружно закивали.

На огромном экране появилась фотография.

– Сегодня, чуть позже одиннадцати, мы получили предупреждение от этого человека, Эрика Рённинга из «Афтенпостен». К счастью для нас, у этого журналиста есть голова на плечах, мы тут же связались с министерством, и позднее, на допросе, он рассказал нам, что эта информация не дошла до его руководства в газете. Похоже, пока что мы все контролируем. Нет необходимости подчеркивать, что сейчас это особенно важно, как я уже говорил, это need-to-know, и мы сделаем все, что в наших силах, чтобы это не дошло до простого народа. Меньше знают – крепче спят. Последнее, что нам сейчас было бы нужно, – паника на улицах.

– Need-to-know? – прошептал Мунк, наклонившись к Голи.

– Принцип необходимого знания, – проговорила Анетте, не глядя на него.

– Есть причины полагать, что Рённинга навестил один из наших подозреваемых, который оставил журналисту список из пятидесяти имен.

На экране появилось новое фото, и за столом пошло движение, когда по кругу послали стопку бумаг. Мунк с любопытством взглянул на экран и посмотрел на бумагу перед собой. Он быстро поискал глазами знакомые имена, но, к счастью, не увидел их. Мириам Мунк. Марион Мунк. Может, это эгоистично и непрофессионально, но он сделал это автоматически.

– Как вы все понимаете, события последней недели подтверждают подлинность этого списка. Наши друзья с Марибуэсгате лучше, чем кто-либо, знают это, и, безусловно, поэтому они здесь, если кто-то интересуется, зачем нам присутствие полиции Осло.

На Мунка и Голи обратились краткие взгляды. Мунк вежливо кивнул в ответ.

– Вы могли бы вкратце разъяснить детали убийств для всех, кто не в курсе?

Эдвардсен быстро взглянул на полицейских.

– Да, – сказал Мунк, откашлявшись.

Он подумал, не встать ли, но остался сидеть. Генерал у экрана казался нетерпеливым.

– У нас было три жертвы, – сказал Мунк, прочистив горло. – Вивиан Берг. Двадцать два года, балерина. Найдена в горном озере в нескольких часах от города.

– Там была цифра, верно?

– Верно. Цифра четыре, процарапана на…

– Как мы видим, – перебил его Эдвардсен, – эта Берг – номер четыре в списке.

– Э-э, да, – продолжил Мунк. – Вторая жертва – Курт Ванг.

– Номер семь в списке, – кивнул Эдвардсен. – А последняя?

– Рубен Иверсен, четырнадцать лет. Найден в багажнике около лагеря Скар.

– С номером?

– Тринадцать.

– Что также соответствует списку, который передали Рённингу, – кивнул Эдвардсен на экран. – Вы нашли связь между жертвами?

– Нет, – сказала Анетте Голи. – Именно это и удивляло нас больше всего. Случайный выбор жертв. Пока мы… да…

Она кивнула на листок перед собой.

– Пятьдесят имен, – решительно сказал Эдвардсен. – Случайные гражданские, подданные Королевства Норвегия. Трое из них уже ликвидированы. Таким образом, нет никаких причин полагать, что эта угроза нереальна, и мы получили приказ из кабинета премьер-министра применить соответствующие меры.

Генерал сделал глоток воды из стакана на столе и продолжил.

– По словам Рённинга, преступник был частично одет в военное и упомянул Лашкаргах, Афганистан. Похоже, мотив ясен. Наиболее вероятным представляется акция мести, к причине такого предположения я вскоре вернусь, но я рад сообщить вам, что мы уже идентифицировали подозреваемого.

Эдвардсен повернулся, и на экране возникла новая фотография.

Подозреваемого?

Уже?

Мунк повернулся к Голи, она подняла брови. Ему не нравились эти люди, стоит признать это, но остается только снять перед ними шляпу. С тех пор, как Рённинг очнулся дома, прошло всего несколько часов.

– Я снова напоминаю, что речь идет об очень деликатной информации. Это высший уровень секретности, наивысший, ничто не должно быть обнародовано. Ни при каких обстоятельствах, я повторяю, ни при каких обстоятельствах, то, что вы сейчас услышите, не должно покинуть эти стены.

Эдвардсен не смотрел прямо на Мунка и Голи, но не было никаких сомнений, в чей адрес это было сказано.

– У нас есть активные силы в Афганистане? Официально – нет. Наши люди участвуют только в отдельных операциях по поддержке ООН. Неофициально? Конечно, есть. Мы не сидим сложа руки, когда воюют наши союзники. И еще раз, то, что вы сейчас услышите, не должно покинуть эту комнату, это ясно?

Эдвардсен поднял глаза на полицейских, словно чтобы удостовериться, что они поняли всю серьезность сказанного. Голи кивнула в ответ, и наконец Мунк нехотя сделал то же самое.

– Хорошо, – прорычал генерал, и на экране появилось новое фото.

Молодой человек в форме, слегка сощурившись, смотрит в камеру. Вооружен до зубов. На фоне – пустынный пейзаж.

– Мы думаем, что это наш преступник.

Новое фото. Тот же солдат, на этот раз архивное фото.

– Его зовут Иван Хоровиц, – сказал Эдвардсен, подняв глаза. – Родился в 1988 году в Йевике. Начал военную карьеру в батальоне Телемарка и позже был рекрутирован в Альфу. Для тех, кто не знает, что это, я объясню на пальцах. У американцев есть «Зеленые береты», у русских – спецназ, у нас – Альфа.

Генерал не смог скрыть гордость в голосе и кликнул дальше.