– Ты там смотри, никуда не лезь! – рявкнул Иван Захарович.

Я хмыкнула.

– Ах да, я забыл, с кем разговариваю. – Сухоруков на мгновение замолчал. – Юля, это на самом деле очень серьезно. Ты все-таки ни к каким животным не подходи, мяса не ешь. Заражение сибирской язвой происходит при контакте с больными животными, при употреблении их мяса в пищу. Шерсть в том регионе не обрабатывают? Через шерсть еще можно заразиться. Юлька, поосторожнее!

Я обещала быть осторожной (хотя когда я проявляла осторожность?), но для себя решила, что поспрашиваю население о сибирской язве. Какого-нибудь пьяненького гражданина с алмазами.

Сухорукову же я сказала, что никого из наших в гостинице нет, как, впрочем, и американца.

В ответ Иван Захарович объявил, что американец ему больше не нужен.

– То есть как это не нужен? – поразилась я. Татьяна подняла голову от сумки, в которой рылась. Не знаю уж, чего искала.

– Ну, ты же знаешь, что я умею с людьми договариваться, – самодовольно ответил Иван Захарович.

– Знаю. И что?

– Я и договорился.

– С кем? О чем?

– С теми, кому был нужен американец. То есть они считали, что им нужен американец. А я изучил ситуацию, разобрался с делом и объяснил людям, что американец ни им, ни мне не нужен. Я им обеспечил то, что им на самом деле нужно. И мы расстались, довольные друг другом, и договорились о дальнейшем сотрудничестве.

– А банкир?

– Дома. Или в банке. Я точно не знаю, где он в настоящий момент находится. Но с ним я тоже собираюсь сотрудничать в дальнейшем. Толковый молодой человек и о деле думает, а не о бабах и развлечениях. Когда вернешься, он тебе интервью даст. Я обеспечил тебе очередной эксклюзив! Спасибо должна сказать старику.

– Вы не старик.

– Но уже думаю о вечном…

Я с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться. Вслух спросила о конкретных заданиях.

– Материал собирай. Чем больше наснимаешь, тем лучше.

– На зону пытаться пролезть или нет?

– У тебя что, крыша поехала? Если там сибирская язва?!

– Но вроде бы…

– Споры очень живучие. Долго сохраняются в почве, воде, в коже, шерсти животных. Кстати, и насекомые являются переносчиками, если мне не изменяет память. А никто из вас от сибирской язвы не привит. Постарайся выяснить, не прививали ли местное население. От чего-либо. Может, говорили одно, а прививали от сибирской язвы. Расспроси, не было ли массовой вакцинации. В общем, иди работать.

– С Виталей все в порядке?

– Беспокоишься о милом? Хочешь, чтобы вернулся?

– Нет!!!

– Зря, Виталя хороший парень.

– Иван Захарович, прекратите устраивать мою личную жизнь! Я беспокоюсь не только о Витале, а обо всех ребятах, которые приехали сюда со мной. Кроме меня, Пашки и Татьяны, в гостинице никого нет! Я же вам уже сказала.

– С Виталей и двумя другими моими ребятами все в порядке, – спокойно сказал Иван Захарович. – Они делом заняты. А остальные меня не волнуют. Пусть сами о себе беспокоятся. Или их начальство. Все. Конец связи.

Я выдохнула и посмотрела на своих друзей. Пашка с мечтательным видом поглощал очередную бутылку пива, Татьяна сидела с очень сосредоточенным лицом.

– Юлька, мои вещи обыскивали, – объявила подруга. – Топорно. Я сразу же заметила.

Я взяла свою сумку и тоже сразу поняла, что в ней копались. Я часто езжу в командировки и всегда раскладываю вещи определенным образом – не из-за того, что я такая аккуратная, а чтобы не тратить время на поиски. Я точно знаю, в каком месте что лежит – то есть должно лежать. Теперь лежало несколько по-другому. Но ничего не пропало. Правда, деньги и ценные вещи мы брали с собой. На ноутбук никто не позарился. Может, понимали, что его быстро найдут? И для себя местному населению явно не нужен, а если попробуют продать, то покупатель вполне может заложить. И кому продавать? Поселок, как выяснилось, не был подключен к Интернету.

В любом случае информация в ноутбуке у меня хорошо защищена – защиту ставили специалисты из нашего холдинга, и я не сомневалась, что они в этом деле гораздо более продвинутые ребята, чем кто-либо из жителей этого поселка. Хотя мало ли кто тут может находиться…

Но, по-моему, к ноутбуку даже не притрагивались.

– Пошли перекусим, – оторвался от пива Пашка. – Мяса хочется. Как вчера подавали.

Я сказала насчет заражения через мясо. Пашка махнул рукой.

– Юль, я думаю, что можно спокойно есть, – высказала свое мнение Татьяна. – Если бы эпидемия перекинулась на этот поселок или соседние, то твои знакомые из ФСБ и МВД не могли этого не узнать! Даже если бы были отдельные случаи! Мне кажется, что она была быстро локализована на зоне. Поэтому и поставили забор и солдатиков. И кто станет травить гостей из Петербурга и американца?! Все же знают, что приехали представители органов и представители питерского телеканала. Зачем местным такие проблемы?

В общем, мы отправились перекусить. Проверять Пашкины вещи смысла не было. Он все равно не поймет, залезал кто-то в его сумку или он сам в ней рылся в полубессознательном состоянии. Рюкзак со спальными мешками тоже развязывали. Я завязываю не так.

В ресторанчике я все-таки взяла запеченную картошку с грибами, а Татьяна с Пашкой налегали на мясо. Пирог с яблоками был выше всяких похвал.

Когда вышли на улицу, Пашка сказал, что ему опять нужно в местный магазин пополнить запасы пива. Пашка отправился внутрь, мы с Татьяной уже оценили местный ассортимент. Во время первого и единственного посещения нас с ней больше всего поразила книжная полка. На ней стояли женские романы в мягкой обложке, а также очень дорогие для этих мест (и гораздо более дорогие, чем в Петербурге, вероятно, из-за доставки) руководства для желающих выйти замуж за миллионера, весьма толстый «Учебник стервы» и еще несколько более тоненьких пособий для стерв. Из печатных изданий были только «желтые» и только о жизни звезд.

Больше нам в магазине делать было нечего, и мы с подругой приземлились на одну из двух скамеечек перед зданием. Обе пустовали. Возможно, еще не время для сбора местного населения?

Правда, мы не успели просидеть на скамеечке и минуты, как появились две девочки лет пятнадцати, поздоровались с нами и спросили, можно ли им сесть рядом. Я лично была этому только рада. Нужно пообщаться со всеми слоями населения и всеми возрастными группами, чтобы собрать информацию.

Сквозь расстегнутые курточки девочек проглядывали футболки из секонд-хэнда (возможно, есть такой в ближайшем городе) или каких-то поставок американских благотворительных организаций нуждающимся в странах третьего мира. У одной девочки на груди красовалась надпись в три ряда на английском языке: «У тебя в кармане банан или я тебе так нравлюсь?» У второй на уже пышной груди розовело сердце, проколотое стрелой, надпись гласила просто: «I love you». Курточки по виду были отечественные.