— Высылайте на моё имя, как только состоится возможность, — сказал он.

— Непременно, — заулыбалась Мария Константиновна.

Богданович же читал доклад Аркадия и озадаченно хмыкал.

— А как поживает Ольга Борисовна? — спросила вдова у Столыпина.

— Вполне сносно, — ответил Пётр Аркадьевич.

Мария Константиновна поддерживала разговор, пока Богданович читал доклад.

— Что ж, — отвлёкся тот от чтения. — Написано живо, но сразу же натыкаюсь на сомнительные аргументы, которые рушат всю аргументацию доклада. Я бы и рад это обсудить, но, похоже, что пришло время для речи Петра Аркадьевича — прочитаю как-нибудь позже…

* * *

— … таким образом, противник не испытает никаких затруднений в концентрации артиллерии в непосредственной близости к крепости, — продолжал Аркадий доклад. — Площадь крепости ограничена, плотность расположения солдат составляет тысячи человек на квадратный километр, поэтому разрушение бетонных конструкций и уничтожение живой силы артиллерией — это технический вопрос.

Он перелистнул лист ватмана и продемонстрировал чертёж Двинской крепости, которая считается достаточно мощным оборонительным сооружением, способным отразить волны варваров любой интенсивности. Лист был озаглавлен как «Образцовая крепость Русской Императорской Армии — Двинская крепость».

— На примере Двинской крепости мы рассмотрим гипотетический сценарий массированного обстрела из крупнокалиберной артиллерии, — Аркадий взял указку и ткнул ею в один из бастионов. — Бастионы сооружены из земли и кирпича. Ядра XIX века они удержат отлично, даже разрывные ядра, начинённые чёрным порохом, не нанесут им значительного ущерба.

Он прошёл к соседнему ватману и перелистнул его. Озаглавлен он «Японское полевое орудие, достаточное для безальтернативного уничтожения полевых укреплений и крепостных бастионов».

— А это — японская 75-миллиметровая полевая пушка Арисака, образца 1898 года, — указал он на схему орудия, а затем на нарисованный рядом разрез осколочно-фугасного снаряда. — Нас интересует не само орудие, а его снаряд. Этот осколочно-фугасный боеприпас начинён восьмьюстами граммами тринитрофенола, более известного в Японии как шимозе.

Немиров пытался найти информацию о тротиловом эквиваленте шимозе, но не нашёл в городской библиотеке ничего подобного. Тротил ещё не стандарт, а просто одно из перспективных взрывчатых веществ, которое никто ещё всерьёз не производит, что делает невозможным его применение как опорной точки для определения эквивалентной мощности взрывчатки других типов.

— Шимозе — это довольно мощная взрывчатка, сильно превосходящая чёрный порох, — продолжил Аркадий. — Но даже без новых типов взрывчатых веществ мы можем наблюдать другую тенденцию — к увеличению доли тяжёлой артиллерии.

Следующий лист. Озаглавлен он «Осадная артиллерия японской армии, достаточная для безальтернативного уничтожения традиционных крепостей».

— 280-мм японская осадная гаубица образца 1892 года, применявшаяся в осаде Порт-Артура, служит очередным подтверждением этой тенденции, — показал Аркадий схему гаубицы. — Пусть снаряды её наполнялись чёрным порохом, но это было не особо важно, ввиду большой массы этих боеприпасов. По сообщениям от участников этой осады, эти тяжёлые снаряды пробивали метровые толщи казематов и наносили крепости сокрушительный урон. Не могу представить, насколько бы возросла мощь этих гаубиц, стреляй они снарядами с шимозе.

Это был недвусмысленный намёк — у потенциальных противников из Европы точно есть осадная артиллерия, возможно, даже мощнее, чем у японцев.

В истории осады Порт-Артура, как всегда, нашли самого крайнего — генерал-адъютанта Анатолия Михайловича Стесселя. Вся вина за сдачу крепости возлагалась на него, это он был сочтён персонально ответственным за произошедшее, поэтому уроков из падения Порт-Артура почти никто не вынес.

Осада была героической, Немиров признавал это — сотня тысяч японцев осталась лежать в китайской земле, но крепость сдали. С тем же успехом, но без сдачи крепости, можно было положить эту сотню тысяч японских солдат на линиях эшелонированной обороны, с меньшими потерями от вражеской артиллерии, без сдачи укреплений.

— Это всё наглядно и замечательно, — заговорил инженер-генерал в отставке, Владимир Степанович Неплюев. — Но какие альтернативы?

Подполковник Алексеев, как разумный человек, сначала сам выслушал доклад Немирова и, попав под сильное впечатление, начал зазывать на слушание всех своих друзей и приятелей, в основном, отставных офицеров, которым было особо нечем заняться. Здесь нет ни одного действующего генерала — не настолько сильны у подполковника Алексеева связи, но зато есть действующие полковники и подполковники.

Вероятно, он ожидал от доклада чего-то поверхностного, на что только и способны юные и несмышлёные юнкера, но вместо этого им был получен глубокий анализ ситуации, открывающий красивый вид на некрасивую картину. И это сыграло свою роль в его сегодняшнем энтузиазме на докладе — он хочет, чтобы его друзья поняли то, что понял он.

— Альтернативы уже были полноценно показаны во Второй англо-бурской войне, ваше высокоблагородие, — ответил Аркадий. — Буры перешли к использованию малозаметных окопов с низким бруствером, что позже вынужденно переняли англичане. Пехота, занимающая подобный окоп, малоуязвима для артиллерии, а на случай массированного наступления противника есть уже успешно применённая английской армией колючая проволока.

— В чём преимущество окопов перед крепостями? — продолжил инженер-генерал опрос.

— Протяжённость линии укреплений, ваше высокоблагородие, — ответил Аркадий. — Как я уже говорил, главная слабость крепости — концентрация живой силы на очень малой площади. Линия окопов же растягивает живую силу по большей площади, что затрудняет её уничтожение концентрацией артиллерии, которая, к тому же, будет менее эффективна против окопов.

— Разрешите задать вопрос, ваше высокопревосходительство? — спросил ротмистр Александр Николаевич Белокопытов.

Последовал кивок от инженер-генерала.

— А как удержать массированный натиск вражеской пехоты и кавалерии? — скептическим тоном спросил он.

— Тут я вынужден вмешаться — не могу не использовать красивую фразу, — встал подполковник Алексеев. — Ваше высокопревосходительство, позволите?

— Разумеется, — разрешил инженер-генерал Неплюев.

— У юнкера Немирова нет ответа на ваш вопрос, ротмистр Белокопытов, — заулыбался подполковник Алексеев. — Но он есть у господина Хайрема Максима.

Очень понравилась ему эта фраза, поэтому он не смог избежать соблазна блеснуть ею среди коллег и приятелей.

— Хм… — задумчиво хмыкнул инженер-генерал в отставке.

Аркадий же перелистнул левый ватман и показал следующее изображение. «Пример трёх линий укреплений, развёрнутых на местности».

— Х-образные штрихи — это колючая проволока, — продолжил Немиров доклад. — Пунктир — это окопы. Буквы «п» — это пулемётные точки. Буквы «д» — это железобетонные пулемётно-артиллерийские огневые точки.

Он дал офицерам время, чтобы внимательно рассмотреть схему.

— Колючая проволока тут расположена с особой задумкой, — продолжил он. — Как видите, линии колючей проволоки «ведут» пехоту противника в места наибольшей концентрации пулемётов. Допустимо пристрелять артиллерию на местности, чтобы