Ответа ни у кого не нашлось.

— Может, Кински бы и ответил, — отозвался Рик из-под крыши.

— А может, и нет, — возразил Питер. — У меня есть подозрение, что в «Наниджен» и сами не до конца понимают, как работает их технология.

Хаттер уже не раз вспоминал про микропатию. Он украдкой осматривал свои руки и ноги, искал хотя бы малейшие царапины. Пока ничего не заметил.

— Может, микропатия как раз и вызывается этим самым размерным несоответствием на атомном уровне, — задумчиво проговорил он. — Может, это просто какой-то сбой во взаимодействии между маленькими атомами крови и большими атомами вокруг нас.

На грудь Амару залез клещ. Он смахнул его с рубашки и сбросил вниз, не желая причинять зла ни в чем не повинному созданию.

— А как насчет наших внутренних бактерий? — пришла ему в голову новая мысль. — Их же у нас в теле буквально триллионы. Они тоже уменьшились?

Никаких мыслей на этот счет тоже ни у кого не нашлось.

— А что будет, если наши внутренние бактерии вырвутся тут на свободу? — продолжал Сингх.

— Наверное, подохнут от микропатии, — откликнулся Рик.

Лес окутался призрачным серебристым свечением. Взошла луна и полезла по небу все выше и выше. И почти одновременно с ее восходом откуда-то из чащи донесся совершенно сверхъестественный гулкий вопль: «Пуу… ии… оо… о-о-о…»

— Господи, это еще что? — вскинулся кто-то из студентов.

— Думаю, это сова. Мы же все слышим на более низкой частоте, — отозвался кто-то еще.

Вопль прозвучал опять, на сей раз с верхушки дерева над ними — вопль, в котором удивительным образом смешались крик ярости и жалобный стон. Все чуть не собственной кожей ощутили смертоносное присутствие совы где-то прямо у себя над головами.

— Теперь я отлично понимаю смысл выражения «пугаться как мышь», — пробормотала Эрика. Жуткие крики смолкли, и по хлипкому навесу бесшумно промелькнула тень широченных крыльев. Сова нашла добычу покрупнее, всякие мелочи вроде уменьшенных во сто крат студентов ее явно не интересовали.

В ту же секунду что-то так жутко заскрежетало и заскрипело, что все разом вздрогнули. Земля затряслась.

— Там внизу кто-то есть! — взвизгнул Дэнни, вскакивая на ноги — и тут же едва не потерял равновесие, когда земля вспучилась и зашаталась у него под ногами, словно палуба корабля в шторм.

Остальные тоже скатились со своих постелей из листьев и расхватали мачете. Земля под ними продолжала стонать и сотрясаться. Амар схватил гарпун и занес его над головой. Сердце у Сингха молотилось как бешеное. Он был готов убивать. И сам это знал. Человечки внизу разбежались в разные стороны и прижались к частоколу. Никто не мог сообразить, что делать: срочно выметаться наружу или же ждать, пока неизвестная угроза наконец материализуется.

И вот наконец она появилась во всей своей красе — розовато-коричневый цилиндр ошеломляющей толщины. Вылезла прямо из вздувшейся пузырем земли, расталкивая собою комья грязи. Дэнни взвизгнул. Амар чуть было не ткнул в чудище гарпуном, но в самый последний момент придержал руку.

— Да это обычный земляной червяк, ребята, — сказал он, откладывая гарпун в сторону. Совсем ни к чему тыкать острыми предметами несчастное животное, которое волею судьбы вынуждено в поисках пропитания мирно копаться в грязи. Никому оно не угрожает, само небось перепугалось.

Земляному червю, похоже, и впрямь не понравилось обнаруженное на поверхности, поскольку он поспешно воткнулся обратно в землю, раздвигая ее, будто бульдозер. Резко сокращаясь, он втянулся обратно, отчего земля опять заходила ходуном, а частокол задрожал всеми своими кольями.

Когда луна поднялась совсем высоко, появились летучие мыши. Студенты услышали, как между деревьями и где-то высоко над ними заметались самые разнообразные звуки — начиная от посвистывания, повизгивания и покрякивания и заканчивая чем-то вроде стаккато кисточками на барабане. Звуки таинственные и жутковатые. Это летучие хищники обшаривали небо своими эхолокаторами в поисках добычи. Обычно сигнал, испускаемый сонаром летучей мыши, человеческому уху не слышен. Но в микромире летучие мыши блямкали, улюлюкали и попискивали почище погружающейся субмарины на экране кинотеатра.

Путешественникам удалось своими ушами услышать, как одна из мышей неподалеку от них захватывает и уничтожает цель — большого мотылька.

Атака началась с ленивого и небрежного «блям-блям-блям» — летучая мышь серией ультразвуковых сигналов идентифицировала цель, оценила ее размеры, определила расстояние до нее и направление. Сразу после этого сигналы участились и стали громче. Эрика Молл объяснила, что происходит:

— Вначале мышь получила только лишь «метку» мотылька на своем локаторе, посылая вперед сигналы в ультразвуковом диапазоне и слушая отражающееся эхо. Вернувшиеся обратно звуки подсказали ей местонахождение мотылька, его размеры и форму, а также направление, в котором он летит. Потом она нацелилась уже точно на него, потому-то сигналы и стали звучать чаще и громче.

Частенько в момент опознания цели мотылек пытается уйти из захвата локатором, издавая нечто вроде громкого барабанного боя.

— У мотыльков очень хороший слух, — добавила Эрика.

Она рассказала, что как только мотылек слышит сигналы сонара, так сразу же начинает ставить помехи. Барабанную дробь или потрескивание, тоже в ультразвуковом диапазоне, испускают специальные мембраны в брюшке насекомых. Эти звуки заглушают сигналы мышиного локатора, сбивают мышь с толку и делают мотылька невидимым для противника. Как только летучая мышь захватывает цель, испускаемые ею сигналы нарастают крещендо, чтобы заглушить ложные сигналы, которыми пытается прикрыть себя мотылек. «Пинг-пинг-пинг», — упорствует летучая мышь. «Пом-пом-пом», — защищается мотылек. Когда эта барабанная дробь резко обрывается, исход поединка хищника и жертвы совершенно ясен. Как, собственно, вышло и в ходе этой небольшой лекции Эрики.

— Короче, летучая мышь только что съела мотылька, — объявила она заинтересованным слушателям в заключение.

Как завороженные, все принялись прислушиваться к доносящимся с неба космическим звукам. Одна из летучих мышей, фыркнув своими бархатными крыльями, пронеслась прямо над фортом. От громкого плямканья ее эхолокатора студенты чуть не оглохли — у них звенело в ушах.

— Этот мир пугает меня до смерти, — призналась Карен Кинг. — Но почему-то я очень рада, что здесь оказалась. Наверное, я чокнутая.

— По крайней мере, здесь очень интересно, — заметил Рик.

— Был бы сейчас костер… — тихонько произнесла Молл.

— Нельзя. Это все равно что включить неоновую вывеску «Здесь есть еда» для всех местных хищников, — отозвался Питер.

Собственно, сама Эрика и отговорила их от затеи зажечь костер, приведя те же аргументы. Но все равно кто-то первобытный в ней страстно желал огня. Простого огня, жаркого, яркого, уютного. Огонь означал безопасность, еду, дом. Но сейчас вокруг были лишь тьма, холод и какие-то жуткие звуки. Девушка почувствовала, как биение ее сердца гулко отдается где-то у самого горла. Во рту пересохло. Эрика поняла, что охвачена страхом, куда более сильным страхом, чем она когда-либо испытывала в жизни. Какая-то примитивная часть ее сознания побуждала немедленно завизжать и со всех ног ринуться куда-то, не разбирая дороги, в то время как рациональная часть знала, что слепое бегство неизвестно куда в этих суперджунглях означает неминуемую смерть. Трезвый разум подсказывал, что необходимо сохранять тишину и не двигаться, но первобытный страх перед темнотой мог в любую минуту толкнуть на самые безрассудные поступки.