Мы перестали наблюдать за людьми и вернулись в каюту, чтобы разложить вещи. Каюта была на второй палубе, в середине корабля – Тим выбрал это место, потому что предвидел серьезную качку в Северной Атлантике в середине осени. Несколько дней спустя, когда волны начали биться об иллюминатор и даже кое-кто из членов команды выглядел измученным качкой, мы прекрасно себя чувствовали на своем островке стабильности. Тим все-таки не просто симпатичный мужчина…

Мы разобрали вещи, и я заметила, что на телефонном аппарате мигает лампочка. Это было сообщение, подтверждающее запланированный ужин с парой из Атланты. После статьи в Wall Street Journal мне написала одна женщина и сообщила, что они с мужем будут плыть на этом же корабле из Барселоны. Они очень хотели с нами познакомиться, поэтому договорились поужинать вместе в итальянском ресторане на борту. Мы предвкушали встречу с людьми, которые читали о наших путешествиях и хотели узнать больше. Получалось, что быть автором популярной статьи или книги – это довольно приятно!

Как правило, на круизных кораблях есть несколько тематических ресторанов, и пассажиры могут для разнообразия иногда ужинать не в основном обеденном зале. В этих ресторанах с гостей берут совсем небольшую плату за обслуживание, но за хороший сервис и более интимную атмосферу можно и доплатить. На нашем корабле были итальянский и азиатский рестораны, а также стейк-хаус.

Мы встретились в ресторане. Джинджер и ее муж Том возвращались домой после десятидневного круиза по Средиземному морю. Мы прекрасно поужинали отличными итальянскими блюдами с этими живыми и симпатичными людьми, весь вечер делились друг с другом впечатлениями о путешествиях и рассказами о наших семьях. Мы прекрасно провели время, тем более что мы с Тимом всегда рады завести новых друзей.

После основного блюда, когда мы перешли к изысканному десерту, Джинджер сказала:

– У меня к вам тысяча вопросов! И мне так хочется узнать, довольны ли вы вашей бездомной жизнью.

– Давайте, спрашивайте, мы готовы! – ответила я.

– Не хочу быть бестактной, но мне интересно, как вы выдерживаете друг друга так долго и без перерывов? То есть, у вас же нет никаких особых дел, чтобы отвлечься, вы нигде не живете достаточно долго, чтобы участвовать в жизни каждого нового города, поэтому наверняка проводите все время вместе. Вы друг друга не раздражаете? Мы с Томом свели бы друг друга с ума!

Да, это важная мысль. Мы с Тимом переглянулись:

– Иногда и с нами это случается, – сказала я. – Но Тим так мил, что делает вид, что я ему всегда интересна. А вот мне приходится делать над собой усилие, – и тут я улыбнулась Тиму. – А если серьезно, Тим, ты не думаешь, что после того, как мы оказались одни и нам не на кого стало рассчитывать, мы только стали ближе?

– Всякое бывает, дорогая! – засмеялся Тим. – Помнишь дороги в Италии?

Я улыбнулась, соглашаясь. Теперь Тим предвкушал возможность рассказать что-нибудь интересное и заговорил о нашей Виктории, о жутком повороте во Флоренции, о невеселых эпизодах в Корнуолле. В эти сложные моменты мы вдоволь покричали друг на друга! Когда все посмеялись над нашими рассказами, Тим сказал:

– Но вообще-то нам просто повезло, что мы так хорошо ладим друг с другом, и я уверен, что без этого многим парам пришлось бы непросто в таком долгом путешествии.

– Вы отлично рассказываете, но я все-таки не представляю, как вам все это удается, – ответил Том, пожимая плечами. – Вас что, совсем не волнует, что будет дальше? Вам не страшно? Скажем, новая квартира будет ужасной, или не окажется заказанной вами машины, или кто-то из вас заболеет? Со мной вот случалась много всего: и массовые беспорядки, и эта история с исландским вулканом пару лет назад, и цунами, и птичий грипп… Вас это все не беспокоит?

Тим понимающе улыбнулся и взглянул на меня. Помолчал, подбирая слова, и по его глазам было видно, что он формулирует ответ.

– Знаете, мы только вчера вечером именно об этом говорили: что мы теперь меньше волнуемся и чувствуем себя более расслабленными, чем когда мы только начали все это. Возможно, благодаря нашему опыту. Случалось всякое, и мы пока со всем справлялись. Конечно, иногда и нам бывает страшно. Но ведь неприятности случаются где угодно. Мы вот провели несколько недель в стране, где часто бывают землетрясения. Жизнь вообще полна риска – неважно, дома вы или в пути.

Он замолчал, и я воспользовалась этим:

– Нередко в сложных ситуациях нас выручает смех. А когда все шло совсем плохо, мы либо справлялись с этим, либо так или иначе двигались дальше. Конечно, нам несказанно повезло, что мы оба здоровы и что в пути ничего страшного не случилось. В природные катастрофы мы пока не попадали, если не считать жуткой жары и холода. Правда, наша нынешняя жизнь не опаснее обычной жизни дома.

– Наверное, вы правы, – ответил Том. – Водить машину в Корнуолле наверняка не хуже и не страшнее, чем сидеть за рулем в Атланте, но тут вы хотя бы на правильной стороне дороги.

Я рассмеялась, вспомнив наш первый день в Англии, когда мы остановились перед какой-то грязной размокшей дорогой в никуда.

На корабле мы еще несколько раз встречались с Джинджер и Томом, но в целом у нас оставалось все меньше времени на общение, так как мне приходилось много работать. Дана, мой агент, требовала, чтобы я немедленно приступала к работе над книгой. Она уже начала переговоры с несколькими издательствами, и одно предложило сотрудничать при условии, что к марту рукопись будет готова. Еще я начала писать эссе для Марка Чимски и его книги. Кроме того, журнал International Living заказал мне статью. А еще до нас наконец дошло, что, в отличие от других пассажиров, для которых этот лайнер был частью их отпуска, мы-то воспринимали лайнер как плавучий дом, который к тому же везет нас в нужное нам место.

Однажды днем я писала что-то на компьютере, Тим вернулся в каюту после прогулки по палубе. Я сказала:

– Начинаю понимать, что такое смертная скука! Мне нужно выйти из этой каюты, но мне негде больше работать, тут даже библиотеки нет!

– Я к вашим услугам, мадам, – ответил Тим с ухмылкой. – Пойдемте, и возьмите с собой свой агрегат.

Тим мастерски умеет находить на лайнерах рестораны и бары. И здесь он нашел такое местечко, где днем было совершенно пусто. Я каждый день располагалась там со своей работой, посматривала иногда на океан и на след от корабля, исчезающий за горизонтом. Вообще, это был совсем неплохой кабинет, и даже с хорошим видом. Во время шторма я видела белые шапки волн и фантастическую игру туч. Я работала, пока не наступало время коктейлей, и тогда Тим приглашал меня немного проветриться. Сфокусироваться на работе было непросто. Я только теперь, начав всерьез заниматься книгой, поняла, на какую заботу и поддержку способен Тим. Он взял на себя роль моей музы, и я могла бо́льшую часть времени заниматься этой книгой, и все это только усилило мою любовь и уважение к этому прекрасному человеку.

Наконец лайнер пришвартовался в Майами. Представьте, как счастливы мы были увидеть встречавших нас дочь Тима Аманду и нашего дорогого внука Шона! Мне казалось, я вышла из поезда, а не проплыла тысячи километров на корабле. Разве не странно, как быстро человек привыкает к лицам и местам?