Мы встали, и я спросила, можно ли мне ее сфотографировать. Она согласилась, я сделала снимок, а она махнула, чтобы я ей показала, что получилось. Фото ей понравилось, и я пошла догонять своих, чувствуя, что только что у меня появился новый друг.

Мы отправились бродить по площади и остановились у лавки, где три полки трехметровой высоты были доверху уставлены сотнями узконосых, ручной работы кожаных туфель без задника. Как будто тут выложили самый большой в мире набор цветных мелков! Габриель хотела купить такие. Перемерив много разных вариантов, она выбрала две пары и была готова заплатить продавцу, который все предлагал и нам купить у него туфли. В разговор включилась более уверенная Аннет: она сказала Габриель убрать пока деньги и начала торговаться, чего и ожидают от покупателей все марокканцы – от таксистов до продавцов дорогих украшений. Все гиды настоятельно рекомендуют туристам в Марокко торговаться, но сомневаюсь, что у многих это получалось так же хорошо, как у Аннет. Она назвала просто смехотворную цену. Продавец фыркнул и предложил уступить пять процентов от первоначальной цены. Она не сдавалась, хотя и подняла свою цену процентов на двадцать. Он засмеялся и уступил пятнадцать процентов. Так они и продолжали, и всего-то ради пары туфель за двадцать долларов! Потом Аннет призналась, что в тот день наблюдала за местными и поняла, как они торгуются за каждую покупку. Получилось целое представление!

В какой-то момент мне все это надоело (ведь наверняка туфель моего размера в этом магазине не было), и я отошла в сторону, чтобы посмотреть в соседней лавке блестящие светильники из разноцветного стекла. Вскоре вся троица присоединилась ко мне, и выяснилось, что Аннет добилась своего. Габриель купила за двадцать долларов не одну, а две пары: одну с животным орнаментом, другую просто яркого розово-оранжевого цвета. Неплохо сэкономила за десять минут разговора!

С этих пор Аннет стала нашим официальным представителем во всех разговорах с продавцами. Когда кто-то из нашей четверки хотел что-то купить, мы давали ей деньги и говорили, что́ нас заинтересовало; она шла к продавцу и договаривалась. Мы обожали смотреть на нее в такие моменты!

Как-то днем Аннет и Габриель вернулись в риад и подсели за столик, где я работала. Я решила сделать перерыв и поговорить с ними. Абрахам принес нам чай на очень красивом подносе.

– Мы хотим сделать себе татуировки хной, – сказала Аннет. – Джек говорит, что на площади часто используют плохую краску, от которой может быть раздражение, и посоветовал зайти в одно место над чайной, это недалеко. Хочешь с нами? Мы записались на сегодня.

Я уже видела, как местные женщины наносят затейливый рисунок на кисти и руки, но никогда не видела весь процесс целиком.

– Да, я бы с удовольствием пошла!

Я считала, что вполне заслужила перерыв после работы с текстами. Вообще, мне очень нравятся татуировки, и я хотела бы сделать себе одну такую, хной, ибо на настоящую у меня никогда не хватит духу.

Мы вышли на улицу – как всегда шумную. Хорошо, что они уже разведали путь: сама я бы ни за что не нашла это место на крошечной улице, полной магазинов и вечно спешащих пешеходов. Молодой мужчина открыл нам дверь и провел по темному коридору на террасу на крыше, закрытую от солнца яркими полотнами и уставленную горшками с папоротниками. Он предложил нам чаю и принес несколько журналов с вариантами узора, который можно было сделать хной. Мы пили чай, рассматривали картинки, и тут к нам подошла женщина с платком леопардовой расцветки на голове; в руках у нее был набор деревянных инструментов. Ее руки были покрыты настоящими татуировками. Она улыбнулась и пододвинула к нам низенькую табуретку. Мы решили, что первой пойдет Аннет, наш лидер.

Женщина взглянула на узоры, которые выбрала Аннет. Она положила руку Аннет себе на колено и вытащила из коробки шприц для инъекций. На мгновение я испугалась, но быстро поняла, что иглы не было – с помощью шприца она просто наносила узор. Набрав густую темно-коричневую массу, женщина нанесла выбранный Аннет узор на запястье и тыльную сторону ладони. Опытные руки в точности повторили узор с картинки; затем женщина перешла на другую руку Аннет. Через пятнадцать минут Аннет уже с восторгом рассматривала свои украшенные узором руки. Вот ее пациенты удивятся, когда увидят Аннет на следующей неделе!

Я решила сделать татуировку на щиколотке. Мне кажется, это было удачное решение, ведь хна через несколько дней начинает тускнеть и смываться, и кожа выглядит будто у вас какая-то болезнь. Нам на следующей неделе предстояло сесть на круизный лайнер и отправиться домой, и я не хотела пугать соседей за столом полустертой коричневой татуировкой.

Когда мы вернулись в наш риад, Джек, который все знает, попросил заказать ужин до полудня, если мы хотим ужинать в отеле, – чтобы персонал заранее закупил все продукты. Как-то утром мы говорили хозяину риада, что мечтаем еще раз поесть здесь их вкуснейшей еды. «Можно нам заказать хаммам?» Рено, хозяин риада, ответил, понизив голос: «Это блюдо так сложно готовить, что для себя я бы не решился его заказать, но вам можно, повара с удовольствием вам его приготовят».

Мы так и не разобрались, как вообще функционирует вся эта команда в риаде. Джек, который все знает, передал контроль владельцу? А владелец уступил своей жене или нет? Уже и не узнаем, конечно.

Я спросила Джека, который все знает, можно ли нам на вечер заказать хаммам. Он спросил, какое мясо мы предпочитаем. Говядину? Да. Потом я попросила рассказать, как готовят это блюдо. «Это очень древнее марокканское блюдо. Кладем говядину в керамический горшок с большим количеством тонко нарезанных кусочков лимона, закрываем горшок несколькими листами фольги. Потом Марика относит все это в хаммам – общественную баню на нашей же улице, – и там горшок ставят на пар. Он стоит там весь день, и вечером мы его забираем. Точно знаю: вам понравится». Рецепт фантастический, но вы же знаете, я обожаю разную еду, и если уж я в Шотландии ела хаггис – бараний рубец, – то теперь мало что может меня напугать.

Должна сказать, что эта говядина из бани получилась совершенно волшебной. Хозяин риада присоединился к нашему ужину на крыше и, кажется, ел с особым удовольствием. Я бы никогда не взялась повторить это блюдо, потому что вряд ли можно заменить баню горячей ванной.

На следующий день мы с Тимом прогуливались по одному из многочисленных парков под безмятежными пальмами, и он сказал:

– А ты знаешь, что на атлантическом побережье Марокко живут такие козы, которые умеют забираться на деревья и есть фрукты?

– А откуда ты все это знаешь про Марокко? – и тут же поняла, что он меня подначивает.

– Я видел фильм «Лоуренс Аравийский», – рассмеялся он, довольный, как я попалась на его шутку. – Поэтому я абсолютно все знаю о пустыне.

Нетрудно было понять, что он давно уже мечтал мне об этом сообщить.

– Ну ладно, я думаю, хватит. Тебе, похоже, пустыня в голову ударила, если уж ты так сильно стараешься меня развлечь.

И верно: всего за несколько дней бурлящая атмосфера Марракеша нас страшно утомила, и мы очень хотели хоть один вечер провести в тишине и поесть привычной нам еды. Мы спросили Джека, который все знает, нет ли поблизости пиццерии и не закажет ли он для нас пиццу. Очевидно, впервые в истории отеля постояльцы заказали в номер пиццу, и она была ужасной, но мы так хотели спокойствия, что были рады и этому! Мы съели пиццу, посмотрели кино на компьютере. Вот вам еще один пример того, как временами бездомным туристам бывает непросто.