И вот сейчас, записав аудиосообщение, Света плачет: ведь ее пробило насквозь страшным открытием, понимание для которого требовало созревания, что лучше бы она тогда решилась ответить, лучше бы она рискнула всем, но хотя бы попыталась вновь приблизиться к нему, принимая как худшее в ее жизни, так и лучшее. Она бы все отдала, чтобы изменить то решение… Понимание это отбилось у нее в голове сильнее, чем удары Портера по ее маске, сильнее, чем укусы тварей, сильнее, чем любая физическая боль, которую она только может представить. И это вдруг вытащило ее из бесконечных сомнений и постоянного ощущения себя чуждой в этом мире, не знающей никаких ориентиров и границ.

Теперь она понимает Портера более чем отлично, прекрасно ставя себя на его место. Он всего лишь хочет вернуться к нормальной жизни, ему не нужны деньги, власть или ожидаемая от человека в его положении месть – обычный человек, который попал сюда с благими намерениями, но застрял, чуть не потеряв себя окончательно. А сейчас у него появился шанс – только путь его к спасению оказался несколько тернист, отчего винить его в действиях последних крайне сложно. Хотя что-что, а по роже Света даст ему неслабо, все же она предупреждала, да и у нее еще осталась работа, а Портер, как ни посмотри, все так же важнейший человек на Векторе.

– Альберт? – с трудом произнесла она, словно прожевав куски битого стекла, не успел тот даже слова сказать.

– Что у тебя с голосом? – Как же ей было приятно услышать его, именно этот привычный тон и голос, давший ей кусочек чего-то нормального, чего-то привычного.

– У Портера иммунитет, мы проверили… Он сбежал, мне бы пригодилась твоя помощь.

– Подожди-ка, ты нашла его?

– Остин похитил его, обманув меня. Я… я помогла Остину спасти Питера, но Портер сбежал. Засранец отрубил себе кисть, чтобы от наручников освободиться.

– Ты сама в порядке?

– Терпимо.

– Питер?

– Я не знаю…

– Ты не связывалась с Остином?

– Нет, только что освободилась, была немного занята.

– Свяжись и узнай, надеюсь, вы частотами обменялись, – укоризненно произнес он, ожидая отрицательного ответа.

– Мне нужна твоя помощь в поиске Портера.

– Я не за камерами сейчас, а подхожу к его убежищу. Увижу – задержу его и дам тебе знать.

Света молча отключила связь, недовольная своим положением и бессмысленностью разговора. Она сидит все так же на трупах, размышляя о дальнейших действиях, но свербящая мысль о Питере и Остине достигла своего апогея, вынудив все же позвонить, готовясь к худшим новостям. Портеру идти к дому далеко, да и, скорее всего, он где-то рядом, но искать его сейчас… Она даже не знает, куда идти. И пока звучат гудки, она прихрамывая шагает мимо тел монстров, рассматривая весь ужас последствий бойни вокруг себя, испытывая презрение ко всему этому. Боль в колене была сильной, и, чтобы продолжить путь хоть в каком-то темпе, она активировала еще одно обезболивающее в костюме. Дойдя до двери впереди, той, которая напротив точки ее входа в этот ужас, оглядев проход слева и справа, соединяющий ряды, и не увидев там ничего особенного, Света открыла центральные двери перед собой, сама не зная, на что рассчитывать. Первым делом ей надоел безответный вызов Остина, и, избавившись от надоедливого точечного сигнала, она отложила это на потом. Сейчас ее мысли занимал измазанный следами крови коридор, длинный, с прозрачными стенами, видавшими времена и получше.

Опираясь левой рукой на стену, держа опущенный пистолет в правой, Света медленно шагала вперед, все еще привыкая к поврежденной маске, почти вся левая сторона которой была отныне бесполезна для зрения. Тело все еще болит, чему она не то чтобы удивляется, – даже несколько приятно ощущать эту боль, она позволяет быть в тонусе, если можно так выразиться. Мигающий потолочный свет несколько нервировал, но все равно позволял разглядеть остатки здешней цивилизации за стенками коридора.

Узнать привычные виды было практически невозможно: помимо беспорядка со следами крови и влияния разных видов оружия, все было покрыто словно толстым одеялом, создающим некую почву для прорастания чего-то явно внеземного. Почти все поверхности, особенно потолок, были насквозь пронизаны разного вида субстанцией, в основном твердой, но местами напоминающей довольно плотное желе белого цвета. Из него вылезало нечто близкое к веревкам, распространение которых расстилалось во все стороны, создавая местами некое подобие сетки. Но только этим все не ограничивалось, ведь из них словно вылезали некие жучки с кучей лапок, будто бы фермеры за работой: они все куда-то бегали, между разного вида бутонами и чем-то слизким. То напоминало некий мини-мир, умещающийся в помещении двадцать на двадцать метров, где лишь в паре мест пробивался свет с потолка, словно с самого неба, позволяя двум столбам являться частью жизни. Подобное происходило и за правой стеной, превращая всю эту миниатюру в некую ферму. Дойдя наконец до перекрестка, объединяющего такие же по размеру, но разные по содержанию залы, Света перестала видеть мигание освещения, оставив единственных представителей подобного за спиной. Она оглядывалась по сторонам и неожиданно задалась вопросом, который несколько неприятно было задавать самой себе: «Что я делаю?» Поиски Портера могут длиться вечность. Да вот только за поворотом направо, впереди, метров через десять, она увидела тело, но не Портера, а монстра, который встретился с огнестрельным оружием, и, как она знает, ее автомат был украден в пылу сражения. Медленно подходя к трупу, но уже держа пистолет в двух руках, чтобы вовремя иметь нужный баланс и концентрацию, Света была рада хорошему освещению, как и привычному виду за прозрачными стенами.

В следующем перекрестке, уже лишенная возможности увидеть происходящее за стенами, она заметила орудие, убившее животное. Почти посреди, под единственной рабочей лампой, лежит ее автомат, а точнее – брошен, и, как ей кажется, крайне неуклюже. Скорее всего, Портер выронил его из-за бессилия или бесполезности, ведь боезапас иссяк. Перешагнув через жертву расстрела, Света вскоре оказалась во тьме, идя к символичному свету, указывающему ей на оружие, как маяк, создающий ей ориентир. Аккуратно подойдя, она так же аккуратно выглядывала во все стороны, убеждаясь в безопасности. Справа и впереди освещения не было, но через фонарик на пистолете она увидела лишь закрытые наглухо двери. А завернув налево, туда, куда указывало чуть наискось дуло, она видела местами, но все же освещенный недлинный коридор, заканчивающийся такими же дверьми. Только на этот раз у панели доступа были крайне свежие следы крови, а над дверью давно перестала светиться надпись «хирургия».

Медленно подойдя к двери, держа пистолет наготове, Света нажала на сенсор, но открылась лишь левая створка, что ей даже понравилось, ведь уменьшалась площадь попадания по ней в случае атаки. Но ее не было, как и не было никаких звуков, никаких движений, во всяком случае, в видимой доступности. Впереди она видела большой Т-образный перекресток, в конце которого большие двери в три операционные, а по сторонам – больничные койки, огражденные лишь выдвигающейся занавеской. Если бы она могла чувствовать запах через костюм, то он был бы не то что неприятен, а именно мерзок и отвратителен, но, к счастью, подобное редко вызывало у нее дискомфорт. То были останки разных тел, давно сгнивших и начавших преображаться. Часть из них стала неким удобрением для взращивания неизвестной ей формы жизни.