class="p1">— Кто? — возмутился Убийца.

Но извозчик, разумеется, его не услышал.

— А только не дело это, — убежденно продолжал он. — Мужику без этого нельзя. Он скучать начинает, толстеет, ленится. Пожалели бы кота!

Я только изумленно хмыкнул. Но переубеждать извозчика не стал — мне только этого еще не хватало.

— Я понял! — воскликнул Убийца. — Блохи!

— Какие блохи? — вслух спросил я.

— Блохи? — забеспокоился извозчик. — Да вы что, барин? А если они у меня пассажиров покусают? А хотите, я сам вашего кота утоплю? Вот и речка как раз!

Мы, и в самом деле, подъезжали к мосту через какой-то безымянный ручей.

— Тебе послышалось, — строго сказал я извозчику.

И переспросил Убийцу:

— Что еще за блохи?

— Призрачные, — объяснил мне демон. — Они жили на коте. А теперь их нет. Наверное, защитное поле их сожгло.

— Доплатить бы, ваша милость, — заерзал извозчик. — Мне теперь салон чистить.

— Могу кастрировать бесплатно, — предложил я. — Пойдет?

Извозчик испуганно замолчал.

Через полчаса он высадил нас с котом возле калитки Невского монастыря и быстро умчался.

Я готов был поспорить, что больше мы не увидимся. Ну, и демоны с ним!

Я набрал номер Виктора.

— Умм? — раздалось в трубке.

— Я возле калитки, — сказал я.

Священник молча сбросил звонок. Да что с ним такое?

Но долго сгорать от любопытства мне не пришлось. Через минуту калитка скрипнула, и я увидел Виктора.

Священник был одет в замызганную рясу — всю в пятнах и прилипшей земле. В левой руке он держал метлу на длинном черенке. Такой метлой дворники сгребают листья, а ведьмы используют ее в качестве транспортного средства.

— Тебя понизили до подметателя? — предположил я.

Виктор мрачно кивнул.

— И запретили говорить?

Еще кивок.

Затем Виктор с подозрением взглянул на кота, который чинно сидел возле моих ног.

— Кот со мной, — объяснил я.

Виктор посторонился, приглашающе мотнул головой, и я вошел в калитку.

— Не то, чтобы меня это беспокоило, — усмехнулся я. — Ты человек взрослый, и сам разберешься. Но я-то приехал именно затем, чтобы поговорить. И как мы это устроим?

Виктор вытащил из кармана магофон и сделал вид, что печатает сообщение.

— Хитер! — оценил я. — Тогда растолкуй мне, что за перемены с тобой приключились. А то я лопну от любопытства.

Виктор принялся строчить в своем магофоне. Через минуту я прочитал сообщение:

' На меня наложили епитимью. Не верят, что на пароходе я вместе с тобой сражался против водяного демона. Чуть не объявили еретиком'

— Забавно, — улыбнулся я. — А епитимья — это что такое?

Священник снова затарабанил пальцами по экрану.

«Наказание. Буду месяц молчать и подметать дорожки»

— Сочувствую, — заржал я. — Так вот…

Я объяснил Виктору, зачем приехал. Священник радостно закивал и снова принялся что-то печатать. Но тут его магофон задушенно пискнул и погас.

Виктор потряс его, постучал по экрану и даже зачем-то приложил к уху. Но ничего не помогло — магофон умер.

Виктор растерянно посмотрел на меня. Потом неожиданно схватил за рукав и и потащил вглубь монастырского двора.

* * *

Священник привел меня к небольшой часовне в форме пятиугольника. Часовня пряталась в дальнем конце монастырского парка, далеко от главных корпусов.

Виктор жестом пропустил меня вперед, а сам вошел за мной.

Первое, что бросилось мне в глаза — большая икона, которая висела прямо напротив входа. На иконе был изображен богатырь, пронзающий мечом раскоряченного паука.

Знакомый сюжет!

И знакомая надпись на потемневшем дереве: «Св. дмбц. Никита».

Похожую икону я видел в деревенской церкви, когда впервые попал в Пчелиную дачу.

— Ну, и зачем ты меня сюда притащил? — сердито спросил я Виктора.

Естественно, он не ответил.

— Не шуми, отрок! — строго сказал старческий голос.

А затем из-за перегородки, на которой висела икона, вышел монах.

На вид ему было не меньше сотни лет, и по внешности он вполне годился мне в прадеды. А по возрасту — в сыновья.

— Зачем ты здесь? — спросил он меня. — Чего ищешь? Только говори негромко — не надо оскорблять шумом святое место.

Я растерянно взглянул на Виктора. Монах тоже посмотрел на него.

— А ты что стоишь без дела? Согрешил ложью, а теперь грешишь бездельем? Смотри у меня!

Виктор исподтишка делал мне таинственные знаки, кивая на икону.

Кажется, я разгадал его замысел. Этот строгий старичок наложил на священника наказание, посчитав его рассказ о бое с водяным демоном ложью. А теперь Виктор хотел, чтобы я подтвердил его слова.

Я ехидно ухмыльнулся.

Ага, сейчас тебе!

Сам выбрал себе правила, сам по ним и живи.

— Добрый день, — поздоровался я со старым монахом.

— И ты здравствуй, отрок, — кивнул монах.

— Я из Службы ликторов, расследую убийство. Перед тем, как убить свою жертву, преступник нарисовал на полу пятиугольник, а по его углам расставил свечи. Он утверждает, что этот ритуал помогает изгнать демона в ад. Ты что-то знаешь об этом?

— Это не ритуал, а обряд! — веско сказал старый монах.

— Пусть так, — согласился я. — А в чем его суть?

— Ни один демон не может проникнуть внутрь священной пентаграммы. А если демона заключить в нее — его сущность улетает как пар и больше никогда не возвращается.

— И есть доказательства? — полюбопытствовал я.

— Вера не нуждается в доказательствах! — торжественно произнес монах. — Смотри!

Он с трудом повел рукой.

— Видишь, как построена эта часовня? Ее форма выбрана не случайно. Сами стены защищают икону.

Сухие пальцы старика с трепетом прикоснулись к дереву.

Я нахмурился.

— Ты хочешь сказать, что…

Огненные демоны!

Часовня в форме пентаграммы! Горящие свечи в каждом углу!

Кажется, я только что сам шагнул в неизвестную ловушку.

— Умник! — позвал я. — Проныра! Циклоп! Как вы себя чувствуете?

— Отлично, Ник! — хриплым басом заверил меня рогатый демон Огня.

— Спасибо, что спросил, — вежливо добавил Умник.

— Здесь спокойно, — признался Проныра. — И весело.

У меня отлегло от сердца.

— Ни один демон не в силах проникнуть сюда, — проникновенно сказал монах.

И тут в приоткрытую дверь часовни шмыгнул кот.

— Ты где был? — строго спросил я Убийцу.

— Гонялся за