официально вел это дело, с Никитой, и сделал все возможное, чтобы Олю тревожили как можно меньше.

– Вы сняли ей квартиру. Золотую. Зачем, если она проживала здесь? – не выдержала Женя, вспоминая свой поход в «Коперник».

– Чтобы никто не знал, что она живет у меня. Вернее, чтобы ты, Женя, не догадалась, что Вероника и есть Ольга.

– Но почему? Зачем было все так усложнять? Ребров, ты что-нибудь понимаешь? Петр Михайлович?

– А ты не поняла? – вдруг истерично расхохоталась Стася. – Да все это Борис Михайлович устроил с одной-единственной целью…

Женя ничего не понимала. Что не так? Откуда Стася что-то знает, а она, Женя, даже не догадывается?

– Ладно, я тебе потом скажу… – вдруг взяла себя в руки Стася. – Думаю, нам пора уже спать. Скоро утро…

– Ну и ладно… В сущности, это должно было произойти рано или поздно… Кажется, я здесь задержалась… – Слезы душили ее. – А с Ольгой этой, актрисой погорелого театра, я еще разберусь!

– Женя! Прекрати!

Но она уже была далеко от всех…

* * *

Утром Женя проснулась с сильнейшей головной болью. Все вспомнила, и ей стало стыдно.

– Стась?

Вместо ответа Стася что-то буркнула из-под одеяла.

– По-моему, я вчера перебрала. Я даже не помню, как сюда добралась. Ты со мной пришла или позже?

– Я тебя привела и уложила спать. Потом вернулась, выпила еще. Тоже хороша. Нарисовалась – не сотрешь. Не представляю, как теперь посмотрю в глаза Реброву.

– Надеюсь, ты не переспала с ним?

– Нет. Просто он меня принес сюда, кажется…

– Ты сказала вчера, что знаешь что-то о Борисе.

– Надо же, пьяная, а это запомнила.

– Ты сказала, что все это Борис Михайлович устроил с одной-единственной целью… С какой?

– Женя, он нанял, именно нанял Ольгу Корнетову (честно говоря, я и не знала, что она актриса), чтобы вызвать у тебя ревность. Жгучую ревность, поняла? Это ей он наплел что-то про необходимость потренироваться, поиграть здесь, что это якобы ей надо для восстановления. А на самом деле, повторю, он устроил все это ради тебя.

– Но с чего ты взяла?

– Во-первых, посуди сама. Зачем ему было привозить ее сюда? Когда убили Врадия, она могла уже совершенно спокойно жить одна и в его присутствии уже не нуждалась. Однако он привез ее сюда с какой-то целью. И какую же блестящую выдумал историю! Тебе самой не показалось странным, что оба брата, такие из себя осторожные и умные люди, к тому же богатые, ценящие высокое качество жизни и в какой-то степени брезгливые, с легкостью позволили жить у себя в доме молоденькой шлюшке? Девушка-проститутка. Шикарный сюжет! Вот скажи, какие мысли появились у тебя, когда ты только узнала, кто она такая и зачем здесь появилась?

– Подумала, что она по очереди будет ублажать братьев. Я, кстати говоря, своими глазами видела, как она однажды выходила из спальни Бориса.

– Вот именно! Ей было дано указание – делать все возможное, чтобы ты сгорала от ревности. Чтобы готова была убить ее из ревности!

– Предположим, ты права. Но сейчас-то почему мы с ней как бы помирились, и она стала такой покладистой и захотела подружиться со мной? Она туалеты вымыла и плов сготовила. Это как? Почему?

– Потому что она вышла из роли. И теперь, после убийства Николая, сама нуждалась в помощи. Твоей, Бориса, Петра. Понимаешь?

– А зачем Борису было вызывать во мне ревность?

– Сегодня ночью только слепой мог не заметить, какими глазами он смотрит на тебя. И как ревнует тебя к Реброву! Он влюблен в тебя так, что готов съесть! А ты заявила, что слишком задержалась здесь, что тебе пора уходить отсюда. Поверь, ты вчера просто убила его!

– Ладно… Это уже лирика. Скажи, как там Вероника? Тьфу ты… Ольга?! Никак не привыкну, что она Ольга.

– Да откуда мне знать? Я же только что проснулась!

– Она сама поедет к Наде, чтобы рассказать о том, что Николая убили не ее родители, а наша роженица, или мы составим ей компанию?

– Надо бы посоветоваться…

28

20 декабря 2021 г.

– Ну так можно отмывать полы или нет? – Домработница Капа во всем черном стояла на белом ковре, прижимая к груди пузырек с уайт-спиритом, и шмыгала носом. Она всю ночь не спала, оплакивая любимую хозяйку. И несмотря на то что в доме все поменялось, что в воздухе пахло смертью, ее пока еще не отпускало ощущение того, что все это ей только снится. – Надя, пожалуйста, ответьте. Нет уже сил смотреть на эту кровь.

– Капа, иди уже… Делай что хочешь. Главное, что ковер увезли. Я не могла на него спокойно смотреть. Кровь на белом… Глаза прямо резало! Хотя постой… Ничего не убирай. Ты пойди лучше домой. Выпей успокоительных капель и отдохни. Если у тебя нет, я тебе таблеток дам, у меня полно. Могу целую горсть дать.

– Никуда я не пойду. Я уйду, а вы этих самых таблеток наглотаетесь. Знаю я вас.

– Капа, иди уже! Ничего я глотать не буду. Мне отца вытаскивать нужно. Адвоката искать. Я не верю, что это он Колю убил. Не идиот же он.

– Да никто и не поверит в это! Владимир Петрович – честный и порядочный человек! Государственный чиновник! Уважаемая во всей стране личность! А какой душевный! Мне в прошлом месяце денег дал, сходи, говорит, Капа, в церковь, поставь свечку за здоровье всех моих. А в прошлую субботу я заглянула к нему в кабинет, он работал за письменным столом, чтобы спросить, может, кофе сварить, знаешь, что он мне сказал? Капа, говорит, угощайся виноградом. Это полезно для сердца.

– Капа, что за бред ты несешь?! При чем здесь виноград или свечка? Говорю же, иди домой. Ко мне сейчас приедут.

Надежда Власова лежала на диване в гостиной на спине, подложив под голову руки, и смотрела в потолок.

– И кто же это к вам приедет?

– Его бывшая. Ольга.

– Это зачем еще? Чтобы позлорадствовать? Ведь вы теперь осиротели, а раньше овдовели…

– Ба-а… – лениво протянула Надя, – ты и такое слово знаешь? А я думала, что у тебя в голове вместо мозгов солома. Нет. Она сказала, что назовет имя убийцы Коли.

– Получается, она тоже не верит, что Владимир Петрович его пристрелил? Значит, не такая уж она и пропащая…

– Капа, да с чего ты взяла, что она вообще пропащая? Между прочим, это я ей жизнь