Она почти убедила себя, что Димино участие – не более чем плод разгулявшейся фантазии, как вдруг подружка второй жертвы поведала, что за той одно время ухаживал какой-то морячок. Девушка, студентка педучилища, была скромной и тихой, не сознавала своей красоты и не умела ею пользоваться, поэтому почти не имела поклонников среди ровесников, но за пару месяцев до смерти встречалась с парнем постарше себя, моряком. Они познакомились в метро, волею случая оказавшись на соседних ступенях эскалатора, и девушка приняла мудрое решение не представлять такого перспективного ухажера подругам, чтобы не увели, так что личность парня установить не удалось. В записной книжке содержались номера только подружек и нескольких преподавателей – то ли у поклонника не было телефона, то ли девушка сразу запомнила его наизусть. Свидетельница показала, что подружка была влюблена в молодого человека, но настроилась на романтические отношения, а ему было нужно совсем другое, то, что девушка не собиралась раздавать до свадьбы. Некоторое время пара продержалась на туманных обещаниях и надеждах, но потом все же рассталась, и девушка тяжело переживала разрыв.

Мало ли молодых моряков, мечтающих о плотской любви без брака, пожала плечами Надежда Георгиевна, и только пообещала себе не впадать в паранойю, как научный руководитель четвертой жертвы сообщил, что она делала какую-то «халтурку» для то ли биолога, то ли географа, словом, ученого, вернувшегося недавно из экспедиции и нуждающегося в помощи для грамотной математической обработки данных. Девушка была умна на грани гениальности, но очень нелюдимая, не заводила друзей даже среди одногруппников, а записной книжки и вообще личных бумаг у нее не было, потому что она все запоминала с первого раза и держала в голове. Личность ученого так и не установили.

Надежда Георгиевна вспомнила, как сестра третьей девушки, той, что с заколкой, упоминала в своих показаниях, что та была очень разборчива в женихах, ей важно было, чтобы претендент имел престижную профессию с «выездом в загранку» и хорошо зарабатывал. Как раз такой вроде бы показался на горизонте, именно для его соблазнения девушке и понадобилась заколка. Сестра понятия не имела, что это за человек и где девушка собиралась с ним повидаться, и даже не знала, был ли он с нею знаком.

Только вот перспективный с выездом – это очень похоже на Диму Шевелева.

Четыре из двух… Что касается участкового терапевта, то здесь зацепиться не за что, но последняя погибшая девочка работала лаборантом в медицинском институте, а Надежда Георгиевна, будучи по специальности химиком, знала, что именно в библиотеке этого института собрана лучшая подборка литературы по ионным жидкостям, которые входят в сферу профессиональных интересов Димы.

Глупые подозрения, нелепые умозаключения, раздувание из мухи слона – да, все так, только почему Шевелев-старший так рьяно ввязался в это дело? Стал бы он хлопотать из одной только ненависти к рокерам!

Надежда Георгиевна сосредоточилась и попыталась представить себя на месте убийцы. Легко ли подойти к совершенно незнакомой девушке и ударить ее ножом? Пусть даже ты очень сильный и ловкий, все равно огромный риск, что жертва насторожится, побежит, начнет кричать и привлечет к себе внимание даже в пустом сквере и глухом дворе. А вот если ты знаком со своей жертвой, то это уже совсем другое дело. Заодно расстегнутые пальто, на которые обратила внимание Наташа, получают логичное объяснение. Встретились вроде как случайно, поговорили, отошли в укромное место, чтобы никто не мешал, стали целоваться… И девушка не удивляется, что ты расстегиваешь ей верхнюю одежду, думает, что ты охвачен чувством. Может, ты вонзаешь нож в момент поцелуя, и бедняжка даже не успевает понять, что произошло.

Надежда Георгиевна энергично тряхнула головой, чтобы избавиться от этих гадких и темных мыслей, но так или иначе, а знакомому совершить эти преступления значительно проще, чем незнакомцу.

Машина, стоявшая внизу, уехала, чихая мотором, и за окном воцарилась темнота. Виднелся лишь желтый комок лампочки над парадной соседнего дома, и на третьем этаже в одном окне горел свет. Почувствовав, как затекли ноги от непривычной позы, Надежда Георгиевна встала, тихонько прокралась в коридор и вытащила сигаретную заначку. Плотно прикрыв кухонную дверь, она растворила форточку и выдохнула дым в темную ночь.

Еще одно общее есть между этими молодыми людьми – никого из них не подозревали, даже личность установили только у первого. Почему так? Неужели следователь не насторожился, что везде так или иначе фигурирует море и «загранка»? Разве так уж невозможно было установить личности всех парней и крепко задуматься, если бы это оказался один и тот же человек, например, Дима Шевелев?

А вдруг то, что никого из них не обнаружили, и есть аргумент, подтверждающий ее отчаянную гипотезу? Следователю шепнули не копать, он и не копал, а Шевелев является одним из немногих людей в этом городе, к чьему шепоту прислушиваются все.

Надежда Георгиевна стряхнула пепел прямо в раковину. Сегодня вечером Павел Дмитриевич изволил лично позвонить «Наденьке». В гости больше не звал, но удостоил долгим и в высшей степени любезным разговором. Добродушно смеясь, Шевелев рассказал, что до него дошли слухи об активной гражданской позиции Надежды Георгиевны, как она вникает в суть дела, чтобы установить истину. «Это просто разбазаривание кадров, – весело говорил он, – что такой умный, ответственный и добросовестный человек прозябает на посту директора школы. Вам в гороно надо или в Министерство образования, в общем, расти!»

Одно про Павла Дмитриевича можно было сказать точно – он никогда не давал пустых обещаний. Если сказал, что устроит повышение, – все, можно готовиться к новой работе. Только с чего такая щедрость? Двадцать лет ему было плевать, где там Наденька прикладывает свои недюжинные силы, а сейчас внезапно озаботился…

Дима давно порвал с отцом, но вдруг угроза разоблачения заставила его просить о помощи? И тут уж неважно, кто кого простил: как бы ни был Шевелев велик, сын – серийный убийца означает позор и конец карьеры.

Все это зыбко, глупо, ни о чем, но, положа руку на сердце, обвинения против Мостового намного ли убедительнее?

Тут Надежда Георгиевна сообразила, что никто не просит ее найти истинного преступника, ей нужно ответить всего лишь на вопрос – виновен Кирилл или невиновен. Вот и все. Что ж, если до конца процесса не будут предоставлены более убедительные доказательства причастности Мостового, чем было до сих пор, она проголосует за второй вариант и станет твердо его держаться.

Родители уехали на две недели в Крым, и вдруг оказалось, что Наташе не с кем провести выходные. Задушевных подруг у нее не было, а приятельницы школьных и студенческих лет отошли, сосредоточившись на собственных заботах. Все вышли замуж, родили детей и волновались совсем о других вещах, чем те, что интересовали Наташу.

Проснувшись субботним утром, она полежала немножко в кровати, потом включила на качественном советском видеомагнитофоне кассету аэробики и энергично попрыгала и помахала ногами вместе с Джейн Фондой.

«Не стану думать про этот чертов суд, – решила она, – до понедельника ни-ни».