— Вы полагаете, герр обер-лейтенант, что там еще кто-то есть? — повернулся к нему Лайнеманн.

— Совершенно точно в этом уверен.

— Но…

— Сколько было парашютов в воздухе?

— Семь.

— Одного мы подбили еще при приземлении — он так и остался висеть на дереве, вместе со своим парашютом. Еще двоих положили парни лейтенанта Крауса. Итого — трое. Да здесь мы видим троих. Где еще один?

— То есть эта группа, герр обер-лейтенант, просто отвлекала наше внимание от него?

— С радистом-то? Не думаю. Скорее всего, их командир, — кивнул на тело разведчика офицер, — просто оказался более предусмотрительным, чем мы полагали. Седьмой сейчас где-то спрятан. Надо полагать, Лайнеманн, что поисковая операция комендатуры результатов иметь не будет.

— А мы? Мы не будем принимать участие в этом?

— Не будем. Нам известна, пусть даже и приблизительно, конечная точка его маршрута — монастырь. Вот там его и дождемся. Это сейчас он будет настороже, а отойдя отсюда километров двадцать, успокоится. Вот тогда мы и возьмем его.

— Это не мое дело, герр обер-лейтенант, но отчего же тогда…

— Мы не взяли так всю группу? Вы это имеете в виду, фельдфебель?

— Именно так, герр обер-лейтенант!

— Для этого есть несколько причин. Во-первых, у нас не было, да и сейчас нет твердой уверенности, что они пошли бы именно туда. Полученные сведения указывали нам место выброски группы, а вот о цели русских говорилось только предположительно. И только проанализировав маршрут их отхода, мы теперь можем быть уверены в точности полученных нами сведений. Ну и согласитесь, Лайнеманн, что взять их при приземлении было бы куда как удобнее, чем на марше в лесу. Если бы не этот ветер… Впрочем, есть и еще одна причина.

— Какая же, герр обер-лейтенант?

— А вы забыли про три сотни русских окруженцев, сидящих в лесу? Терять им уже нечего, и кто знает, не вышли бы они навстречу к этим диверсантам? Нас не так уж и много, чтобы в открытую сойтись с тремя сотнями голодных и оттого весьма злых русских солдат!

Стукнула входная дверь, и хозяин кабинета поднял глаза на вошедшего.

— А, Леман, это вы? Ну, как ваши успехи? Можете чем-нибудь порадовать старину Кранца?

— И да, и нет, герр гауптман.

— Интересно… Это как так?

— Русские действительно сбросили парашютистов в указанном месте.

— Так! А вы говорите — нечем радовать.

— Мы приготовили им достойный прием, но наши карты сильно попутал ветер — он стал сносить парашюты в сторону. Если бы эти снобы из комендатуры дали бы мне больше людей, то мы заранее оцепили бы большую площадь, и этот ветер не помешал бы нам так существенно. А так… — обер-лейтенант развел руками. — Их выносило за зону оцепления, парашютисты спускались прямо на лес. Так что у них были шансы уйти…

— От вас? Полноте, Иоганн, не преуменьшайте своих талантов! О вашей группе только что легенды не рассказывают! У вас одних только благодарностей от командования больше, чем у кого бы то ни было!

— И тем не менее, герр гауптман… такой шанс у них был. Я отдал приказ открыть огонь, и мы подстрелили парочку. Один, оказавшийся радистом, повис на сосне. К сожалению, он был убит. Второй же диверсант был только ранен и остался прикрывать отход остальных. Оставив лейтенанта Крауса с его увальнями из комендантской роты для подавления этого безумца и поиска прочих диверсантов, я с группой выдвинулся вот в это место, — палец Лемана указал точку на карте. — Было очевидно, что уцелевшие русские будут отходить сюда, другая дорога была перекрыта комендатурой. Здесь и вот тут болота, путь оставался только один. Используя автомашины, мы значительно опережали русских. Так что время на подготовку засады имелось. Население из деревни мы выгнали на другую сторону реки и поставили нескольких солдат их охранять. Мало ли… еще заорал бы кто-нибудь в самый неподходящий момент. Даже кур пришлось передушить, чтобы они не демаскировали своим шумом моих ребят в этих сараях.

— Вы, как всегда, предусмотрительны, Иоганн! Узнаю выучку!

— Вы мне льстите, герр гауптман! Так или иначе, но мы еле успели до появления русских. Они спрятались в кустах и долгое время наблюдали за деревней. Что-то им не нравилось… Тогда я отправил троих парней изображать передовой патруль. Моя задумка была в том, что русские, увидев малочисленность патруля и его невнимательность, постараются их обойти и уйти по мосту на другой берег. Там-то мы их и ждали…

— И что?

— Они клюнули. Выползли из леса и двинулись к деревне. Наши снайпера засекли их уже у домов. Русские вошли в деревню и направились к мосту. И вот тут…

— Что случилось, Иоганн?

— Мотоциклисты были не мои, из комендантской роты. Я четко их проинструктировал — что бы ни происходило, это не ваше дело! У вас есть своя задача, ее и исполняйте! А они, увидев выдвижение моих бойцов, решили в этом поучаствовать! Схватили пулемет и бросились на помощь. И тогда русский диверсант, прикрывавший своего командира, срезал этих лопухов одной очередью! Ну и понеслось… Их радист бросился на мост и, увидев на своем пути моих ребят, взорвал себя гранатой. А вот командира мы ранили, и он поднял руки, сдаваясь в плен.

— И снова вы невеселы, Иоганн. Что-то пошло не так?

— Увы, герр гауптман… Это оказалось уловкой, он все рассчитал заранее. Русский видел снайперов и понимал, что раньше, чем он шевельнет хотя бы и пальцем, ему успеют его отстрелить. Он сдал оружие и попросил помощи, чтобы встать. А в последний момент выхватил спрятанный пистолет. Двоих солдат он убил. Еще двоих ранил, после чего застрелился и сам.

— Да-а-а… — Гауптман встал из-за стола. — Как говорят русские, незадача…

Обер-лейтенант тоже встал.

— Что у вас с курткой, Иоганн? То запачкали, теперь вот и вообще — разорвали?

— Это одна из пуль командира русских.

Гауптман обошел стол и приблизился к своему гостю.

— Не расстраивайтесь так, старина. Война… всякое бывает. Как вы смогли уцелеть?

— Фельдфебель Лайнеманн оттолкнул меня в сторону. Он сильно рисковал, ведь русский мог выстрелить и в него тоже.

— «Ворчун Лайнеманн»?

— Он самый, герр гауптман.

— Узнаю старика Макса! Он все так же быстр?

— Даст фору и более молодым парням!

— Вот что значит старая добрая школа! Я-то помню его еще молодым, когда он показывал нам, еще зеленым лейтенантам, премудрости рукопашного боя… Да-а-а… старая гвардия держит марку! Более двадцати лет в строю, а все так же в форме!

Гауптман покачал головой.

— Все же вам не стоит так рисковать, Иоганн. В вашем подразделении достаточно умелых бойцов, чтобы командир не лез под пули противника. Вы сами, да и все ваши солдаты слишком ценны для командования, чтобы ловить по лесам русских окруженцев.