раскидывает, точно обращается с марионетками, с тряпичными куклами. Если сперва парни наступают на него один за другим, то теперь несколько человек дезертирует с позором.

- Куда вы? – ревет Гуляев. – Жалкие трусы. Придурки. Каждый получит наказание за предательство. А ну вернитесь, пока не поздно.

Только сам магистр в бой не спешит. Других зазывает и держится в стороне.

- Стоять! – рявкает Шеров так, что несколько дернувшихся на выход парней реально замирают, будто вкопанные. – Ни черта не можете сделать. Ссыкуны. Все я должен сам разруливать.

Он отдает команды своим прихвостням и наступает на Захара. А дальше я попросту отказываюсь верить в происходящее. Потрясенно моргаю, пытаюсь очнуться от чудовищного видения, но реальность остается прежней.

Им удается скрутить моего парня.

Не понимаю. Как?!

Шеров подгадывает момент. Наносит удар в спину. Врезает своим жутким кастетом прямо по позвоночнику Захара. Заставляя парня застыть, а после рухнуть вниз. На крепко сжатые кулаки, не на колени. Хотя вскоре Громов растягивается на камнях. Вижу, как те чудовищные железные шипы вонзились в плоть.

Я кричу. Безумно. Истошно. Пусть я никак не задета, не ранена. На мне и царапины нет. Но боль ощущается физически. Накрывает раскаленными волнами. Кажется, внутрь меня вбили эти острые стальные когти и рвут на куски, раздирают на части, безжалостно кромсают мою собственную плоть.

- Захар! – больше не выходит молчать. – Захар!

Все внутри обрывается. Сжимается, а после разлетается на множество рваных осколков, продирает сердце насквозь.

Нет, нет, нет. Прошу. Пожалуйста.

Захар. Нет, нельзя. Все не может закончиться так. Не может. Вернись. Умоляю тебя. Заклинаю. Захар. Это кошмарный сон. Мираж. Это что угодно, только не финал.

Тихо. Опять вокруг становится до ужаса тихо. Лишь омерзительный хохот Гуляева нарушает воцарившуюся паузу.

- Зря вопишь, сучка, - насмешливо заявляет магистр. – Твой защитник сдох. Ну почти. Сама посмотри. Оцени.

Шеров наносит еще несколько ужасных ударов в спину. Шипы вонзаются в мышцы, раздирают плоть, вырывая водопады кровавых брызг. Тело Захара рефлекторно дергается, но парень не издает ни единого звука.

Он потерял сознание? Ничего не чувствует? Он… жив?

От вороха мыслей леденеет сознание. Кровь замерзает в жилах.

Шеров продолжает дубасить Захара. Жестко. Мощно. Без жалости. И каждый удар отбивается внутри меня, сворачивает внутренности тугими узлами, вбивается в позвоночник, дробит кости в пыль, в пепел, в прах. Сокрушает. Разламывает.

- Хватит! – вскрикиваю. – Пожалуйста.

Знаю, глупо. Бесполезно. Никто не послушает меня, не станет жалеть опасного врага. Но молчать не удается. Я не могу спокойно наблюдать за этим зрелищем.

- Допустим, я остановлюсь, - издевательски тянет Шеров. – А дальше? Что ты предложишь взамен?

Ощущение такое, точно глотаю битое стекло. Давлюсь колючими осколками. В голове туман. Вата. Кромешный беспросвет.

Шеров снова бьет Захара по спине.

И опять тихо. Мучительно тихо. Надрывно. До боли. Я и представить никогда бы не сумела, что тишина может оказаться настоящей пыткой.

Брызги крови. Блеск потемневших шипов.

Картина врезается в память. Вгрызается в мой мозг размашистыми штрихами. Входит, точно лезвие за лезвием.

- Он жив, - говорит Шеров. – Пока что.

Я стараюсь не размышлять о том, как легко этому ублюдку дается ложь. Мой рассеянный взгляд падает на черту, глубокую борозду высеченную на камне. Желание вскочить и броситься вперед становится невыносимым.

Но я помню слова Захара.

Нет, не слова. Приказ. Четкий. Твердый. Я должна оставаться в безопасности. Пока не покину круг, никто меня не тронет. Если мой парень жив. Эти ублюдки не пересекли черту, а значит, Шеров не лжет.

Захар дышит. Еще. Сейчас. А дальше? Черт возьми, неужели я продолжу торчать здесь, жаться в комок от страха?

Ладно. Как быть? Рвануть туда? Потерять хрупкую защиту? Меня раздирает от ощущения беспомощности.

Выхода нет. Надежда на исходе.

Я наблюдаю за тем, как Гуляев пинает Захара под ребра, проходится ботинком по животу, и понимаю, что готова пойти на убийство. Вцепиться бы в глотку этого подонка. Придушить.

- Давай, девочка, - Шеров отходит от Захара и направляется ко мне, манит пальцем и широко ухмыляется. – Выходи поиграть.

Я сглатываю.

А что если и правда рискнуть? Наверное, если постараться, то хоть одного из этих ублюдков я сумею уничтожить. Парни учили меня драться. Раньше. Показывали приемы.

Я бы могла хотя бы попробовать.

Цербер прихватывает меня зубами за пальцы, заставляя дернуться и глухо взвыть от боли. С возмущением смотрю на него.

«Не смей!» - четко читаю в крупных сияющих бусинах его черных глаз.

Я точно с ума схожу. Разговариваю с собакой. Ментально. Впрочем, в «Клетке» это еще далеко не самое странное. Удивляться тут ничему не стоит.

Прозвучит бредово, только пес абсолютно прав. Я не совладаю с подонком, который надвигается на меня. Он сильнее. У него этот проклятый кастет. Стальные шипы залиты кровью Захара, и осознание подобного факта уже доводит до трясучки. Мои нервы натягиваются канатами, искрят от зашкаливающего напряжения. Урод легко выбьет меня из колеи. Одна фраза. Одно слово. Одна кривая ухмылка.

- Рано ты замолчала, - с нарочитым разочарованием замечает Шеров. – Я ожидал от девчонки Захара гораздо большего. Что, даже не рискнешь? Не бросишься на меня? Не попытаешься выцарапать мои глаза?

Я наблюдаю за ублюдком исподлобья.

- Твой парень здоровый бычара. Согласен. Но такие редко одерживают верх. Да, как боец он хорош. Но тут главное выбрать верную тактику. Любого можно повалить. Сломить. Разделать на части. Надо лишь понять, куда давить и как сильно.

- Напасть со спины? – нервно усмехаюсь.

- Это игра без правил, девочка, - разводит руками Шеров и меня передергивает от зрелища того, как крупные капли крови срываются вниз с тех ужасающих шипов, расползаются уродливыми кляксами. – Чего ты ожидала?

- Точно, - киваю. – От ублюдков не стоит ждать ничего