Утилизация – дело непростое

В настоящее время основной промышленный способ извлечения металлов из аккумуляторных батарей старых телефонов, ноутбуков и других портативных устройств заключается в том, чтобы переплавить их в печи в сплав, из которого затем извлекают отдельные металлы путем взаимодействия с такими химическими веществами, как серная кислота. Это дорогостоящий и токсичный метод.

Более изощренный подход, хотя и далекий от реализации, предполагает автоматизированный процесс разделения устройств на компоненты для отдельной переработки. В 2018 году технологический гигант «Эпл» приблизился к такого рода автоматизации, с гордостью представив роботизированную линию разборки, которая за считанные секунды и с помощью множества манипуляций разбирает «Айфон» на основные части. Однако все, с чем он в силах справиться, – последняя модель этой серии.

Утилизация аккумуляторов электромобилей будет гораздо более сложной и опасной, даже вскрытие корпуса может нести угрозу жизни. Это потребует очень осторожной и квалифицированной обработки, благодаря чему могут появиться новые рабочие места в рамках программы «зеленой экономики». В автомобильных аккумуляторах существуют разнообразные блоки элементов с химикатами, и для каждой конструкции потребуется свой способ демонтажа. Так что пока многие стартапы и группы исследователей ищут способы изготовления новых типов аккумуляторных батарей, другие умы решают задачу их утилизации, включая оригинальные идеи, связанные с участием бактерий, которые избирательно перерабатывают оксиды металлов из катода и превращают их в наночастицы чистого металла.

По мере того как автомобильная промышленность будет наращивать производство электромобилей, срок службы этих машин первого поколения подойдет к концу, их аккумуляторы будут перерабатываться, и спрос на новые материалы должен начать снижаться.

Услышав об этом, компания «ДипГрин металз» поспешила заявить, что добудет на морском дне ровно столько металлов, сколько нужно для создания всех автомобилей, ветряных турбин и всего остального, что необходимо миру, а затем прекратит работу.

Подобное обещание может показаться достойным восхищения, но кто будет решать, когда хватит? Реально ли это вообще – прекратить добычу, когда техника работает на полную мощность, деньги поступают, а акционеры требуют дивидендов[101]? Даже если «ДипГрин металз» решит остановиться, невозможно представить, что любая другая горнодобывающая компания последует ее примеру и тоже прекратит добычу. Пока «ДипГрин» будет стимулировать новую отрасль, несомненно, то же будут делать и другие горнодобывающие корпорации. Со временем мировая экономика и технологии легко могут оказаться в зависимости от обильных и дешевых поставок глубоководных руд, что спровоцирует глобальную зависимость от первичных металлов, от которой будет очень нелегко отказаться, а следовало бы ее избежать.

* * *

В планах разработки гидротермальных источников не содержится никаких грандиозных обещаний остановить климатический кризис или помочь «зеленой экономике». Металлы, которые могут быть на них добыты, – это в основном драгоценные элементы, такие как цинк и золото, а они в рамках глобальных усилий по отказу от ископаемого топлива не играют существенной роли. И было бы лицемерием утверждать, что глубоководные изыскания заменят загрязняющие окружающую среду карьеры на суше с их жестокими методами; оба вида добычи ископаемых будут продолжаться. Таким образом, единственной реальной выгодой от разработки морского дна остается финансовая, но вероятность получения существенной прибыли от этой практики чрезвычайно мала.

За последнее десятилетие бывали моменты, когда казалось, что первые в мире глубоководные карьеры откроются в Папуа – Новой Гвинее; тогда целью были гидротермальные поля на участке в море Бисмарка, известные как «Солвара-1». В 2011 году канадская компания «Наутилус минералз» получила первое в истории разрешение на разведку глубоководного морского дна в пределах территориальных вод страны. Когда в 2018 году с британского завода в Папуа – Новую Гвинею прибыло трио огромных машин, это уже казалось неизбежным. При испытании на мелководье эти механизмы демонстрировали свои ужасающие челюсти с вращающимися зубьями и гигантскими шипастыми валами, со всей пугающей очевидностью показывая, что повлечет за собой добыча на гидротермальном участке. К тому времени на фоне растущих опасений по поводу широкомасштабного воздействия на окружающую среду местная поддержка проекта в Папуа – Новой Гвинее уже сходила на нет, так как страна сильно зависит от здоровья своих морей в качестве источника продовольствия и средств к существованию. В итоге в начале 2019 года растущие расходы и финансовые проблемы остановили осуществление планов «Наутилус минералз», и компания объявила о банкротстве, оставив гидротермальные участки нетронутыми. А правительство Папуа – Новой Гвинеи задалось вопросом, что дала ему его пятнадцатипроцентная доля в компании, кроме долга в 125 млн долларов США, что эквивалентно трети бюджета здравоохранения страны.

Невзирая на то, что компании «Наутилус минералз» не удалось открыть новую эру глубоководной добычи и продемонстрировать миру, что она может приносить прибыль, остальной мир не отказался от этой идеи. Другие страны тоже продавали разрешения на разведку ископаемых в своих водах. Пробная разработка уже велась в гидротермальных зонах и на подводных горах Японии. Несколько стран, в том числе Франция, Южная Корея, Россия и Китай, ведут разведку в открытом море. Возможно, что добыча полезных ископаемых на морском дне никогда не станет прибыльной, потому что эти места слишком глубоки, расположены очень удаленно и их эксплуатация технически невероятно сложна. И тем не менее глубоководная разработка может начаться, если какое-нибудь правительство или корпорация, обладающие достаточной властью и средствами, эгоистично решат, что им просто важно заявить, что они сделали это первыми.

Заповедная бездна

Океанская бездна – это последний рубеж, последняя оставшаяся на Земле обширная территория, которую можно открыть и использовать, то есть повторить на глубине многовековую историю освоения ресурсов. Будь то золотые прииски или нефтяные скважины, почти полное истребление бизонов на Великих равнинах Северной Америки или глубоководные траулеры, уничтожающие древние экосистемы на подводных горах, – суть везде одна: природные ресурсы истощаются, затем открываются новые горизонты, которые осваиваются до тех пор, пока и они не иссякают. Исчерпывается один ресурс, открывается следующий, и так до тех пор, пока не оказывается, что идти больше некуда. Освоение новых рубежей всегда сопровождалось разрушениями и потерями, и все чаще это превращается в отчаянную гонку за тем, чтобы ухватить то, что осталось. Наивно полагать, что в отношении морской бездны этот процесс будет происходить иначе.

Все наши знания о глубинах указывают на то, что их устойчивая безопасная эксплуатация невозможна. Добыча полезных ископаемых даже на суше достаточно сложна и плохо поддается контролю, что уж говорить о разработке отдаленных и трудно недоступных глубин? Глубоководный рыбный промысел уже сталкивается с теми же проблемами контроля и управления. Теоретически в мелководных морях можно вести устойчивый промысел, но на практике это происходит