– Вот это – подземный толчок. На десять метров примерно. Так-то меньше, но я сейчас добавлю силы. Если человек подготовлен, это хорошо, а если нет – его собьет с ног.

– А это?

– Это… – Я проглядела надпись на бумажном квадратике, подвешенном к застежке. – Ага. Это для травы.

– Травы?

– Вам не случалось резаться осокой?

Генерал-губернатор покачал головой. Я взяла с подоконника горшочек с первой попавшейся травой и протянула ему.

– Потрогайте.

– Трава… и что?

– А теперь? – Я активировала заклинание. – Только осторожно…

– Ох!

Предупреждение запоздало.

Благовещенский уже успел крепко оцарапаться о траву, которая внезапно стала жесткой и острой. И резала не хуже металлических лезвий. За образец была взята обычная осока – кто ей резался, тот меня поймет.

– Работает не везде. Но представьте, что ваш противник залег в траву? Так, к примеру?

– Жестоко.

– Это ненадолго. – Я погладила стебельки травы, которая вновь стала обычной и безобидной. – Буквально пара минут, а потом все вернется в обычное состояние. Даже, может, меньше минуты.

– Оригинально. А что еще есть?

Я пожала плечами.

Идти проторенным путем мне не хотелось. Земляные големы, черви и прочие – неинтересно. Все это создано до меня, методы противодействия давно отработаны, и никого я ими не удивлю.

– Например, это.

– Это?

– Комары, мухи, муравьи и прочее. Человек, конечно, царь природы. Но атака всех насекомых в радиусе десяти метров… вы знаете, сколько там насекомых?

– Эм-м-м…

– Много. Поверьте, если все это атакует человека, там будет не до драки, удрать бы.

В глазах Благовещенского было отчетливое недоверие. Я фыркнула.

– Есть у вас кто-то провинившийся?

– Да.

– Пусть активирует. Только не в моем доме. И не рядом со мной – задний двор подойдет.

– Давайте…

В чем-то мужчины остаются детьми. Им интересно опробовать новую игрушку, да побыстрее.

Я не стала присутствовать при испытаниях. Даже в окно не выглянула, когда донесся дикий вопль. Только посочувствовала.

Даже безобидный таракан способен доставить кучу неприятных эмоций. А когда тебя разом атакуют все насекомые в радиусе десяти метров…

Поверьте, это грустно.

Наука в этом мире еще пребывает в неведении, но так-то с одного квадрата можно собрать от пятисот до двадцати тысяч разных насекомых тварей. Умножаем на десять и не забываем про воздух. И получается – много. Очень много. А когда еще все разом летят, атакуют, облепляют…

Особенно не рекомендуется применять в районе пасеки.

Благовещенский пришел в гостиную сам. С выражением крайнего изумления на лице.

– Я не ожидал… Мария Ивановна, а это действует на того, кто активировал цепочку?

– Нет. Вы получили опытный образец, а так – это конкретное заклинание работает отдельно от носителя. Как раз до десяти метров.

– Не понимаю?

– Активировали и бросили. В того, кто вам не нравится.

– А это только цепочки?

– Нет. Вот – шарики, – я протянула четыре серебряных бусины. Тяжеленьких таких, приятно тепленьких. – Я же говорю, вам достался опытный образец.

– А что есть еще?

– Щит. Пылевой. То, что я применила, когда удирала от погони.

Это заклинание тоже пришлось выдать, но я не жалела. Лучше поделиться самой, чем потом заставят. А ведь заставят, наверняка. В церкви есть свои маги, они могут примерно догадаться, что произошло на месте покушения, и рано или поздно ко мне придут с вопросами.

А что?

А как?

Не хотите ли вы рассказать подробнее?

Дальше – смотрите добрые будни святой инквизиции. Не то чтобы я была против этих ребят, но их методы дознания мне не нравились. И особенно – в применении к себе. А так… я все рассказала, обращайтесь в канцелярию генерал-губернатора. Если он разрешит, я вам все секреты раскрою, а то вдруг они имеют стратегическое значение? Или маги на службе у казны все раскроют… Я?

Я что, я женщина слабая, глупая, как скажут, так я и сделаю.

* * *

Вечером я сидела в своей комнате. В спальне, так-то у меня не одна комната. Но дети спали, и мне хотелось быть рядом с ними. Такое вот желание, или инстинкт матери, защитницы…

Пока я буду рядом, с ними не случится ничего плохого

Надеюсь.

Нет, не надеюсь. Просто все плохое с ними случится только через мой труп, а это не так-то просто осуществить.

Сидела, глядела на огонек одной свечи. Много я не зажигала, не хотела привлекать внимание. Два часа назад княжна Мария Горская, то есть теперь уже госпожа Храмова, вышла из дома и уехала в сопровождении Благовещенского. Это – для всех, кроме четырех человек. Меня, Благовещенского, Вани и собственно исполнителя моей роли.

Главной трудностью было быстро и втайне достать парик. Нашли в местном театрике. Остальное – дело техники. Найти среди людей Храмова молодого парня, схожего со мной в плане роста и телосложения, загримировать, одеть в мое платье – и пожалуйте. Княжна готова.

Кто там в полумраке сообразит, я это или не я?

Опять же, для всех этого конкретного парня, его звали Михаил, просто услали куда-то с поручением. Он мог отказаться, но Храмов пообещал ему столько «плюшек», что Михаил не нашел в себе сил спорить. И повышение по службе, и прибавка к жалованью, и единовременная выплата, то есть награда…

Было за что рисковать жизнью. А мне рисковать не хотелось. Ни капельки.

Вот и сидела я почти что в темноте, и не выходила из своих покоев, и сидеть мне здесь еще несколько часов. Пока все не закончится.

– Маша?

Ваня вошел в комнату, присел рядом с люлькой, в которой спокойно дрых Андрей, качнул ее пару раз. Нил, который уверенно оккупировал мою кровать, даже не проснулся.

– Что, братик?

– Получается, ты кому-то нужна?

– Получается так.

– А зачем тебя тогда убивали?

– Потому что это два разных интереса. А может, и один, нигде ж не сказано, что «меня» сегодня не попытаются убить?

– Ты так спокойно об этом говоришь.

– Могу побиться в истерике, если тебе будет легче от самого факта.

– Иногда я тебе просто поражаюсь.

Я пожала плечами.

– Ваня, ты не знаешь, как меня воспитывали. Но поверь, ты бы от такого ноги протянул.