И вид у него сделался царственный, словно не его мы только что откопали и отряхнули. Впрочем, отряхнулся нахал сам, да так качественно, что на его камзоле, кажется, песчинки не осталось.

— Да, профессионалам очень помогает, когда законопослушные граждане Города вступают в сговор с преступниками и покрывают их, преследуя свои собственные интересы. — Лимеас демонстративно задумчиво пощелкал искусственной челюстью из железа. И улыбнулся так… эдак… Ну, короче, я подумала, что вампир на самом деле пацан рядом с ним по степени ядовитости.

Впрочем, кровосос сделал вид, что он не понял намека. Хотя на самом деле усек четко: будет выступать, ему этот сговор припомнят. И доказательства найдутся. И свидетельница — я же всë слышала.

Лимеас убедился, что его мысль дошла, и продолжил:

— Негодяй, бросивший тень подозрения на весь ваш род, умер, вместо того чтобы предстать перед Большим Советом и рассказать о своей славной вампирьей челюсти. Так что будем считать этот инцидент исчерпанным. При определенных условиях, конечно.

Господин Вэйн вздохнул, сбросил еще пару совсем незаметных пылинок и лишь тогда сказал не без ехидства:

— Приятно иметь дело с настоящим профессионалом, который даже в такую непростую минуту размышляет о своем служебном долге. Но осознает ли уважаемый блюститель порядка, в какую серьезную неприятность попали мы втроем?

— Вчетвером, — машинально уточнила я, показав на кошку. — И нечего делать такое лицо. Если бы не эта умная киса, мы бы вас еще долго не откопали.

— Госпожа Лилия права. — Лим устало привалился к заросшей мхом стене. — Этот песок… не просто песок. Вэйн, ты понял?

— Что? Ах ты! То-то я себя так отвратительно чувствую! — Кажется, до вампира еще что-то дошло. И это «дошло» было такое нехорошее, что разом сбило официоз и спесь. — Иссушающий магию! Мой резерв пуст, как… как… как дырявый кошель последнего нищего! Это при том, что я выпил целого полуэльфа, чтоб его!

— И чем дольше ты на этом песке сидишь, тем эта дыра больше, — кивнул Лим и, сам еще покачиваясь от слабости, сделал шаг к вампиру, протянув ему руку. — Вставай. Нам понадобится вся наша сила и весь наш ум, чтобы выбраться отсюда живыми. Как ни противно это признавать, но твои мозги тоже пригодятся.

Я не стала вмешиваться в эти мальчишеские разборки, подхватила на руки не сопротивляющуюся Тишину и зарылась лицом в ее теплый бок. Кошка понятливо замурлыкала, а потом вообще извернулась, положила лапы мне на плечи и принялась вылизывать лицо жестким, как наждак, языком.

Это помогло лучше всякого успокоительного. Я даже подумала, может, и спутникам моим такой экспресс-массаж не помешает, а то новость об отсутствии магии на них подействовала не самым лучшим образом. Нет, они не скисли и не опустили руки, но я чувствовала, как предательская слабость подкашивает и того и другого.

Значит, что? Значит, Лилька, надо мужиков подбодрить. Кошку — Лиму, хозяина она с большим удовольствием «вылечит», вампиру улыбнуться, труп преступника… фу, забросать бы песком, но сначала — мародерство. Ибо он мне должен гораздо больше, чем сапоги, пояс со множеством отделений, кошелек, нож и рюкзак! Куртку тоже сниму, потому что в платьишке холодно, вообще-то. Я бы и прокушенными штанами разжилась, но тут уже побрезговала.

Так, а что еще можно с этого сушеного трупа взять? Вот рука не дрогнет, даже страха перед мертвецом нет. Да и откуда? Он мне живой так нагадил, что теперь одно удовольствие понимать, что больше навредить не сумеет. Так… так. Он же заранее похищение планировал? Готовился, сволочь, ловушки припас, там, на входе, заранее что-то установил. И четко знал, куда идет. А в этот отнорок он вообще целенаправленно пер, шпынь ненадобный. Это говорит о чем? Пра-а-авильно, Лилька! О том, что разумно будет пещерку обыскать, авось чего полезное найдется.

Мужики у теплой моховой стенки притихли, наблюдая за моей деловитой суетой. Мародерство и грабеж трупа ни один не прокомментировал, и осуждения на их лицах я не заметила. Наоборот, они, скорее всего, с удовольствием бы присоединились, если бы могли встать.

Тишина спрыгнула с колен хозяина и подошла ко мне, с интересом понюхала рюкзак злодея и мяукнула, вопросительно сверкнув желто-зелеными глазищами.

— Ага, — согласилась я. — Сейчас поищем. Зуб даю, где-то у него тут схрон. Поможешь?

— Мяу. — Тишина медленно пошла вдоль стены, явственно принюхиваясь. А потом подпрыгнула на месте, как делает кошка, почуявшая под полом мышь, и начала проворно драть когтями мох на настенных камнях.

— Ах ты моя умница, хорошая киса! — умилилась я, в тусклом свете разглядев среди разбрасываемых мелких камешков потемневшие доски. — Живем, господа! Здесь у него целый склад!

Господа и правда оживились и даже попытались встать, но быстро поняли, что не с их силенками сейчас на такие подвиги рваться. Вампир вообще был еле-еле душа в теле, несмотря на выпитую кровь. Ему оставалось только лежать в направлении цели. А вот господин начальник стражи довольно шустро начал к ней ползти.

И вдруг дернулся, замер на секунду, вглядываясь в полутьму ставшими просто огромными глазами, и как рявкнул:

— Назад!!! Лилия, назад! Тишина!

Меня как током ударило — точно же!!! А что, если ворог оставил в схроне ловушку наподобие той, что мы уже видели?!

Я остановилась. Тишина, непривычная к такой команде, повторила еще несколько когтительных движений. Из стены вывалилась большущая доска или деревянный щит. Тишина проявила реакцию: прыгнула из точки падения на хозяина. Что же касается доски, она рухнула и разлетелась на мелкие обломки, открыв большую нишу. Что-то вроде служебного входа в метро в перегоне между станциями.

Господин Лимеас обнял прильнувшую к нему кошку. Опять не ожидала такой сентиментальности от холодного эльфа.

Соваться в черную пустоту было не особенно правильно. Но придется — умная кисость вряд ли стала бы так стремиться в помещение, лишенное полезной начинки.

Вот что мы сделаем!

Неподалеку от злодея лежал невостребованный камушек-взрывамушек. Я запомнила, что от него есть долгий световой эффект, а взрывной волны не ощутила. Рискнем.

— Мальчики, счас погремлю, — предупредила я и шарахнула шариком о каменный пол перед входом.

Внутри осветилась небольшая каменная кладовка, а в ней пара мешков с чем-то и высокий сосуд. Но мое внимание привлек в первую очередь огромный стальной шип или клинок сразу за порогом. Для неосторожной ноги, сделавшей широкий шаг. Когда в ближайшей перспективе никакой квалифицированной медпомощи — травма с претензией на смертельность.

— Бедный ты чмошник, — сказала я трупу. — Хотел после смерти напакостить, и это не получилось. Уж совсем не твой день, извини.

Потом я сунулась в кладовку, не без труда вытащила мешки и сосуд, литров на семь. Сосуд — из какого-то тонкого металла, что делало его тяжелым, зато небьющимся. Основным достоинством мешков были лямки.