К’ирсан встретил подобное доверие одобрительным кивком.

Тем временем магия Светорождённых продолжала свою работу, и успела затянуть зеленью весь выделенный ей угол. Возникло опасение, что она попробует захватить и остальную комнату, но оно оказалось ложным. В какой-то момент распространение вширь прекратилось, и начались качественные изменения. Перекрученные стволы и ветви стали уплотняться, соединяться в разнообразные геометрические фигуры, а те, в свою очередь, образовывать нечто гораздо более сложное. И так до тех пор, пока на месте падения кристалла не возникла ростовая овальная рама, с внешней стороны которой шелестела без единого движения воздуха молодая листва, с с внутренней — клубился сизый туман.

— Эх, умеют же гады! — восхитился К’ирсан, к собственному удивлению ощутив настоящее уважение к творению Длинноухих. Вроде бы и ненависть никуда не делась, но загнанная за барьеры воли она сначала потеряла чувство остроты, а теперь и вовсе кажется перестала влиять на саму его способность рационально мыслить.

— Чем пыль в глаза пускать, лучше бы они прекратили в чужие дела лезть! — парировал Гхол, чуждый эльфийским понятиям о красоте.

Однако развить свою идею — если гоблин вообще собирался это сделать — он не успел. Сизая пелена в «зеркале» наконец посветлела, и перед Кайфатом с его верным ургом предстал заказчик данного разговора — длинноухий светловолосый и вне всяких сомнений слишком молодой для занимаемой должности эльфийский чародей.

— Пусть Тасс вечно освещает ваш путь, уважаемые. Насколько понимаю, то я имею честь видеть его величество Владыку К’ирсана Кайфата и его верного Верховного шамана Гхола? — учтиво спросил Длинноухий, обведя взглядом открывшийся ему вид на кабинет. Эльф с такой лёгкостью начал беседу, что возникло такое чувство, будто он до настоящего момента не имел других дел, кроме как сидеть и ждать вызова от враждебного соседа.

— Вы понимаете всё верно, светлейший князь. Благо стараниями ваших коллег меня сложно с кем-то спутать, — не сдержал сарказм К’ирсан, разом исключив из разговора гоблина. Впрочем тот и сам понимал отведенную ему роль свидетеля беседы, а потому устроился в кресле поудобнее и постарался лишний раз не отсвечивать.

Что до эльфа, то он моментально уловил намёк на применённую к Кайфату древнюю пытку и потому с готовностью сообщил:

— Как там у вас, людей, говорят? Кто старое помянет, тому глаз вон, да? Так вот, предлагаю нам обоим сохранить свои органы зрения в полном комплекте и попробовать начать общение с чистого листа.

Здесь Длинноухий сделал паузу, но так и не дождавшись реакции К’ирсана, продолжил:

— Если такое предложение вас устроит, то может тогда воспользуемся плодами нашего пусть хрупкого, но уже весьма длительного мира?

Кайфат холодно улыбнулся.

— Звучит неплохо. Разве что я бы назвал наше состояние не миром, а скорее «не войной».

— Это всё термины. Главное… вы же преодолели свою ненависть к нам, верно? Как и подобает великому правителю? — вернул аналогичную улыбку эльф, до сих пор ни разу даже не попытавшись продемонстрировать привычное для его расы высокомерие высших по отношению к низшим.

— А вы свою ко мне⁈ — парировал К’ирсан, к собственному удивлению наслаждаясь случившейся пикировкой. Будь это личная встреча, и он, уверен, не сдержался бы, атаковал. Сейчас же, когда разговор вёлся на расстоянии, всё воспринималось гораздо спокойнее и… интереснее.

Видимо эльф смотрел на происходящее схожим образом. По его лицу пробежала тень неудовольствия, он даже чуть дёрнулся, однако быстро справился с чувствами и продолжил уже как ни в чём ни бывало.

— Лучше перейдём к делу. И для начала я представлюсь. Зовут меня Чаруэль, я князь-маг клана Фек’яр и являюсь далеко не последним лицом в обновлённом Совете кланов, — на одном дыхании выдал Перворожденный, изобразив нечто вроде полупоклона. Не слишком-то учтивого, но всё же и не полностью небрежного.

— Да-да, — равнодушно отмахнулся К’ирсан, ещё больше укрепив барьеры воли на пути всё-таки всколыхнувшейся в глубине души ненависти, — а ещё некоторые глупцы называют вас Защитником людей и прочат в будущие главы этого самого Совета. Знаем, наслышаны. И потому хотелось бы услышать что-то гораздо более содержательное, чем пустая болтовня… Не зря же вы, в конце-то концов, своего агента мне показали. Значит была причина и причина весьма серьёзная, вот её я и хотел бы услышать.

— О, легендарная прямота сардуорского Владыки, который терпеть не может «всякие словоблудия»? — рассмеялся в ответ на его эскападу Перворождённый. Впрочем ни у него сейчас, ни у Кайфата чуть раньше, места веселью в глазах не нашлось. — Что ж, в чём-то вы правы… Тогда я уполномочен Советом кланов донести до царственного соседа, что в нашем состоянии «не войны» мы готовы несколько выйти за рамки обычного нейтралитета и оказать посильную поддержку в некоторых… скажем так… в некоторых ваших активностях.

— О, как… — протянул К’ирсан задумчиво и переглянулся с отмалчивающимся гоблином.

Тот обладал значительно меньшей выдержкой и, отодвинувшись вместе с креслом так, чтобы выпасть из поля зрения эльфа, теперь всем своим видом изображал крайнее удивление.

— Что ж, врать не буду, вы смогли-таки застать меня врасплох, — медленно проронил Кайфат, снова устремив взгляд на Длинноухого. — Вот только как быть с тем, что ниточки от организаторов недавних покушений на меня тянутся в том числе в Пять Королевств?

Повисла неловкая пауза. Однако возникло ощущение, что связана она была не с тем, что Чаруэль старательно подбирал слова в своё оправдание, а из-за некоторого ошеломления, в свою очередь обрушившегося на эльфа. Князь-маг впервые за весь разговор сильно нахмурился, так что через его лоб пролегли глубокие морщины, вокруг уголков рта появились складки, а аура и вовсе на какое-то мгновение потеряла стабильность, из-за чего по изображению в наколдованном зеркале побежали волны. Если Перворождённый в данный момент и играл, то играл весьма и весьма талантливо.

— Мы готовили на вас покушение⁈ А зачем нам такое безумие⁈ Нет, раньше, во время существования Маллореана, это, не скрою, имело смысл, но сейчас-то зачем⁈ Чтобы вместо вас пришёл принц Яр’мир? — наконец выдал Чаруэль, едва обуздав растерянность. — Фигура вашего сына, при всё уважении, конечно масштабом поменьше, но… он же воин больше, чем правитель! Он же после вашей возможной гибели первым делом войной на нас пойдёт! — Тут эльф немного приосанился и почти с прежним апломбом добавил: — Мы, бесспорно, к войне готовы, но… зачем драться, если можно жить в