начале XII в., предположительно в 1104—1107 гг., во время составления первой редакции летописного свода «Повесть временных лет». Оно стоит у истоков жанра русского путевого очерка. Это хожение своим совершенным литературным стилем оказало большое влияние на последующие путевые очерки Древней Руси и пользовалось большой популярностью у древнерусских читателей, о чем свидетельствуют и заимствования из этого литературного памятника в позднейших паломнических хожениях и наличие большого количества рукописных списков (известно 152 списка).

В хожении, кроме точных и выразительных описаний экономики, природы, памятников христианской культуры Ближнего Востока, содержатся упоминания или пересказы сказочных событий библейской и христианской истории. Такими, например, являются повествования о царе Давиде, о казни Абессалома, о переселении Авраама, о ловле рыбы в Тивериадском озере и др.

Мы очень мало знаем об этом великом древнейшем писателе Русской земли. Академик Б.А. Рыбаков доказывает, что перу Даниила принадлежит и летописная «Повесть о Шаруканском походе 1111 года», включенная в «Повесть временных лет» (см.: Рыбаков Б.А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. 1963, с. 121—124). Даниил был жителем юга Руси, возможно, Черниговского княжества, не случайно он сравнивает реку Иордан с рекою Сновь, протекающей по черниговской земле, а неизвестную ему рыбу — с коропом (карпом), столь известным на Черниговщине и ставшим гербом древнего черниговского города Коропа. H.M. Карамзин полагал, что Даниил в 1113 г. был поставлен епископом в южнорусском городе Юрьеве, а скончался в 1122 г. (см.: Карамзин Н.М. История государства Российского, т. II, примеч. 211, 225).

Даниил путешествовал более двух лет по территории Палестины и Сирии в то время, когда там шли военные действия между крестоносцами и арабами (в 1099 г. было провозглашено Иерусалимское королевство, возглавлял которое предводитель Крестового похода Балдуин I). Интересно, что Даниил находил радушный прием как у крестоносцев, так и у руководителей арабских общин. Однако в отличие от западноевропейских писателей той эпохи Даниил воздержался от восхваления подвигов крестоносцев.

Путешествие Даниил совершал не один, а в составе группы, в которую входили восемь человек — представителей Киева и Новгорода. Это были люди светские, судя по их именам: Изяслав Иванович, Городислав Михайлович, двое Кашкичей и др. Путешествие было организовано русскими князьями с целью выяснить военную и политическую обстановку, сложившуюся на Ближнем Востоке в результате крестовых походов, которые не поддерживались на Руси. В итоге личных наблюдений Даниил пришел к мнению, что восточное православие на христианском Востоке не притесняется, что затруднения в путешествии вызывались лишь военными действиями и что русские паломники внимательно принимались и крестоносцами-«латинянами» и арабами.

В основу настоящего издания положен текст: Житье и хоженье Даниила Руськыя Земли игумена. 1106—1108 гг. Под ред. М. А. Веневитинова. — Православный палестинский сборник, т. I, вып. 3, кн. 3. Спб., 1883; т. III, вып. 3, кн. 9. Спб., 1885, с некоторыми исправлениями по изданию: Памятники литературы Древней Руси. XII век. М., 1980.

Анонимное хожение в Царьград

Хожение конца XIII — начала XIV в. дошло до нас в переработанном виде в двух памятниках, известных под названием «Беседа о святынях Цареграда» и «Сказание о святых местах и о Константинограде». Текст «Беседы» издан Л. Н. Майковым (Сборник ОРЯС, т. 51. Спб., № 4, 1890) по трем спискам, входившим в состав сборников: 1) Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина; 2) Н. С. Тихонравова, хранящийся в Государственной публичной библиотеке им. В. И. Ленина; 3) Государственного Исторического музея. За основу Л. Н. Майков взял сборник Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, а остальные списки использовал в примечаниях. «Сказание» издано М. Н. Сперанским (Из старинной новгородской литературы XIV в. Памятники древнерусской литературы, вып. 4. Л., АН СССР, 1934).

На основе дошедших до нас текстов нами создана реконструкция древнего литературного памятника.

При реконструкции текста не ставилась задача восстановления языка прототипа (протографа), восстанавливается лишь относительная целостность утраченного литературного памятника на основе изучения стилевой системы и литературной логики сохранившихся вариантов оригинала. За исходный взят текст «Сказания», менее исказивший «Анонимное хожение». В этом памятнике нет той непоследовательности и противоречивости в описаниях пути, которую мы встречаем в «Беседе». Однако в «Беседе» содержатся такие места, которые явно были пропущены в «Сказании» и которые существенно дополняют наши представления об «Анонимном хожении».

Прямых сведений об авторе хожения источники не сохранили. Однако имеется основание считать его выходцем из Новгорода. Об этом свидетельствуют рукописные сборники, в состав которых входило хожение в переработанном виде, — все они новгородского происхождения, некоторые особенности языка и интерес к рационалистической легенде, который был характерен для новгородской литературы XIV—XV вв. Исследователь X. М. Лопарев и академик М. Н. Сперанский полагали, что автором мог быть новгородец Григорий Калека, который путешествовал в 20-е годы XIV в. на Восток. О нем известно, что в 1329 г. он был избран новгородским архиепископом и получил монашеское имя Василия. Тот факт, что для автора хожения характерен интерес, в отличие от других паломников, к памятникам скульптуры и архитектуры — дополнительное подтверждение тому, что нашим путешественником мог быть Василий Калека, интерес которого к скульптуре и зодчеству известен.

Реконструированный текст печатается по исследованию Н. И. Прокофьева «Русские хождения XII—XV вв. — В кн.: Литература Древней Руси и XVIII в. М., 1970. Приложение 1, с. 235—252.

Из странствия Стефана Новгородца

Хожение Стефана Новгородца, дошедшее до нас в двенадцати списках, было написано в 1348—1349 гг. Сведения о Стефане Новгородце отсутствуют и в самом хожении и в других источниках. Однако на основании анализа текста и других косвенных источников И. Сахаров полагал, что Стефан совершил путешествие в преклонных годах (Сахаров И. Сказания русского народа, т. II, кн. 8. Спб., 1849, с. 49), а М. Н. Сперанский предполагал, что Стефан был довольно зажиточным купцом (Сперанский М. Н. Из старинной новгородской литературы XIV в., с. 46—47).

Интересы Стефана во многом совпадают с интересами его предшественников-земляков, описавших достопримечательности Царьграда в своих путевых записках. В центре его внимания — Константинопольская София, многочисленные «святыни», хранившиеся в городе, русско-византийские связи. Но если Добрыня Ядрейкович (Антоний), ходивший в Царьград в самые первые годы XIII в. (до 1204 г.), больше всего обращал внимание на живопись, автор «Анонимного хожения» в Царьград — на скульптуру, то Стефан — на архитектуру и мозаику. Текст хожения говорит о том, что он был знатоком и ценителем памятников архитектуры и мозаики.

В основу настоящего издания взят текст хожения по списку XVI в., опубликованному М. Н. Сперанским (Из старинной новгородской литературы XIV в.,