войску до недавно полоумного царевича? Для них я должен стать лишь безымянным «человеком короля», от имени Его Величества карающим предателей и возвышающим достойных. Такая уж работа.

Работа палача.

***

—Да что ты заладил, «долг, долг». Долг, вон, у тебя передо мной, ты в карты вчера проиграл! А перед этим старым дураком у тебя какой долг? И как ты планируешь его отдать? На том свете?!

—Мне противны твои слова, Соренс! Мы все клялись королю Грегору в верности! Мы - его сотники, первые люди его дружины! Мы сами взяли на себя боевой долг перед ним, а теперь ты заявляешь, что ничего такого нет?!

Двое мужчин распалялись все сильнее. Соренс и Фейзанс Эльд, старший и младший брат. Оба они уже были немолоды - чуть за сорок, оба с юности служили в королевской дружине. И оба выслужились в сотники.

А теперь заняли диаметрально противоположные позиции в назревающем конфликте.

—Фейз, дурак ты этакий! Мы - дружина! Воины! Какая нам разница, чья там башка носит корону?! Нам главное - чтоб были походы, битвы, доблесть та самая, о которой ты так печешься! Трофеи! А этот старый бурдюк с дерьмом за всю свою никчемную жизнь не повел нас ни в одно достойное сражение! Мы с тобой стали сотниками, помнишь за что?! Шайку бандитов накрыли! Куда это годится?!

В ответ Фейзан окончательно не выдержал.

—Да как ты смеешь, ты, графский сынок, так говорить о Его Величестве?! Что, совсем золото зенки залило?! Что, много тебе этот выродок, Ильмет, наобещал? Сколько нынче предательство стоит, а?! Дорого дают за потерю чести? Или не больше, чем базарным девкам?!

—Ты! Да как ты смеешь так разговаривать с собственным братом?! Я тебе щас рыло расквашу так, что матушка наша не признает!

Соренс уже начал потирать кулаки, когда его младший брат сделал шаг назад - и ровным ледяным голосом произнес:

—Не знаю, о чем ты. Среди моих братьев нет предателей. А среди предателей - нет братьев.

Соренс аж задохнулся на полуслове.

—Ах ты… Ты… Да я…

—Отлично сказано, сотник Фейзан Эльд. Рад, что здесь еще остались достойные замысла Его Величества люди.

Оба брата резко обернулись на звук голоса. И для одного из них это стало последним мгновением в жизни. Темная фигура, сливающаяся с чернотой каменной террасы, оказавшаяся вдруг прямо возле братьев, сделала резкий выпад. Сверкнул в полутьме багровый всполох - и Соренс Эльд кулем повалился на камень, не издав ни звука.

Файзен, однако, не растерялся. Тут же отпрянув и выхватив короткий широкий клинок, он приготовился к схватке с неизвестным.

—Опусти меч, сотник. - раздался из под капюшона звучный голос. —Именем Его Величества Грегора Эстелла и Большой печатью рода Эстелл приказываю - опусти оружие.

И в руках незнакомца действительно оказалась Большая печать. Магическая вещица, прочно доказывающая полномочия носителя. Такую нельзя ни украсть, ни забрать силой - тут же развалится. И Фейзан опустил клинок.

***

Отлично. Этот Фейзан действительно остался верен отцу. Даже от брата был готов отказаться, и нормально воспринял его смерть. Надо же.

Прибыв в Ойнегест, я уже знал, куда мне нужно двигаться. Городок в целом совсем небольшой, тысячи на четыре жителей со всеми выселками. И пять сотен из них живут на его западной окраине, в отдельном районе, обнесенном невысокой - чисто для обозначения владения - каменной оградой.

Сама эта часть города тоже была выстроена из камня. Преобладали здесь длинные дома-бараки. Весьма, впрочем, просторные, с резными наличниками на окнах, высокими крышами, с просторными обитыми деревом комнатами. Я заглянул в парочку таких, благо плащ позволял мне вообще не привлекать внимание ночных сторожей.

Сторожа эти, впрочем, не сильно отличались от замковых. Кто дрых прямо на посту, кто угрюмо распивал что-то спиртное, кто просто отсутствовал. А немногих ответственных стражников я обходил стороной.

Так я добрался до центра района. Воден, уже бывавший здесь, объяснил мне, что десятники живут со своими людьми, а вот четверо сотников и капитан Фредий Ильмет, глава Первой Сотни, располагались отдельно. В собственных каменных домах о двух этажах, с террасами и верандами, выстроенных по личному заказу. Да уж, эти то точно получали немалое жалованье.

Что, впрочем, еще раз убедило меня - опираться здесь нужно в первую очередь на десятников.

Но заглянул я и к сотникам, привлеченный шумом спора. И один из спорщиков - сотник четвертой сотни Соренс Эльд - стал моей первой жертвой.

А его брат, сотник пятой сотни - моим сопровождающим.

—Идем к вашему капитану, Фейзан. Я не думаю, что получится застать всех предателей так врасплох, как вышло в первый раз. Так что лучше сразу обезглавить заговор. Его Величество послал меня именно для этого - выжечь здесь все ростки предательства.

Фейзан, будучи вообще-то сильно старше, смотрел на меня только что рот не раскрыв. Так его восхитило мое появление и мгновенная кара его брата за крамольные слова. Похоже, долг и честь дружинника в этом бойце были куда сильнее родовых уз.

Не только они, впрочем. От меня не укрылся жадный блеск в его глазах ,когда я назвал его «сотником четвертой и временным сотником пятой сотни«. В обычных условиях такое стремительно повышение не ждало его до смерти старшего брата. Что ж. Смерть наступила.

И теперь мы подошли к самому большому и богатому из пяти домов, выстроившихся этакой звездой в центре района. Дом спал, свет горел лишь в окошке у входа. Там сидел какой-то писарь, а у входа сонно зевал стражник с пикой.

—Мирного караула, воин! - поприветствовал его Фейзан. Тут я все оставил на него, и он не подвел.

Меня представили как королевского посланника к капитану Фредию, я показал печать, и все вопросы отпали. Даже проводить не предложили - Фейзан явно сам знал, куда идти.

Порядки здесь царили свойские - раз к самому капитану пустили среди ночи. Как минимум, это значит, что не все его люди были заговорщиками. Иначе бы нас попросили подождать, а Фредия предупредили бы.

Не предупредили. И, когда мы крадучись вошли в большую роскошную спальню, капитан мирно посапывал в объятиях с какой-то полноватой дамой.

—Ох ты ж! - чуть слышно присвистнул Фейзан. —А я-то думал, это слухи просто, что капитан с женой Клейса спит…

—Т-с-с-. Это нам только на руку.

Но спал капитан все-таки чутко. И теперь заворочался, просыпаясь. Я приблизился к его постели, велев Фейзану остаться у входа. Из ладони вылетел алый клинок.

—Доброй ночи,