не знаю, является ли это предосудительным или действительно романтичным. Может быть, и то, и другое.

Я долго смотрю на нее.

— Он не влюблен в меня.

— Ты уверена в этом?

Я прикусываю губу, сердце заколотилось в груди, когда я вспомнила, как мы общались с Габриэлем. Как осторожен он всегда был со мной. Нежен, медлителен, до недавнего времени. С тех пор как мы оказались здесь, каждое наше физическое взаимодействие было пронизано отчаянием. Как будто он боится, что мы больше не сможем побыть вместе, как будто он боится, что потеряет меня.

Но это не значит, что он меня любит.

— Завтра я собираюсь искать свадебное платье. — Я меняю тему, надеясь, что Клара поймет и не вернется к вопросу о том, любит меня Габриэль или нет. — Я пришлю тебе фотографии того, что найду.

— Лучше тебе это сделать. — Она ухмыляется. — Я буду на работе, но телефон будет при мне. — Затем ее лицо немного опускается, и грусть ненадолго проступает на ее лице. — Жаль, что я не смогу быть там с тобой.

— Мне тоже, — тихо говорю я. — Но, наверное, безопаснее, что тебя здесь нет. Просто будь осторожна и дома. Будь начеку. Я не думаю, что Игорь что-то знает о тебе, но ты должна быть осторожна. На всякий случай.

— Обязательно, — обещает Клара. — Постарайся завтра повеселиться, хорошо?

— Хорошо. — Я заставляю себя улыбнуться, но внутренне я не знаю, смогу ли я сдержать это обещание.

* * *

Утром становится ясно, что Габриэль сообщил новость Сесилии и Дэнни. Их лица светятся, когда я вхожу в столовую, а Сесилия сияет, как будто наступило рождественское утро. Мне становится еще хуже от осознания того, что все это происходит по неизвестным им причинам. Что Габриэль лжет им о том, почему все это происходит.

Я понимаю его. Я понимаю, что он не хочет, чтобы они были в ужасе все время, пока мы здесь, что он хочет, чтобы они чувствовали, что мы избежали угрозы Игоря, приехав сюда. Они дети — это правильно.

Но и врать о чем-то столь важном тоже неприятно.

— Папа сказал, что вы женитесь, — вздыхает Сесилия. — У тебя будет свадебное платье? — Ее глаза практически сверкают, когда она это говорит, а взгляд сразу же падает на мой безымянный палец. — О.

Я помню себя в этом возрасте. Я никогда не интересовалась кольцами и платьями так, как Сесилия, учитывая тот факт, что к тому времени я уже поняла, что брак будет чем-то, что выберут для меня, а не я сама. Но я могу понять ее волнение.

— Твой отец проделал хорошую работу, выбирая его. — Я улыбаюсь, опустившись за стол, не глядя ни на Агнес, ни на Альдо. Я знаю, что Агнес сможет мгновенно прочитать мое лицо, и если я посмотрю на нее, то мне будет трудно сохранять притворство.

— Я собираюсь пойти сегодня искать свадебное платье — говорю я Сесилии, и ее глаза становятся круглыми.

— Можно мне тоже пойти? — Восклицает она, глядя на Габриэля. — Папа, можно я пойду?

Он пожимает плечами, глядя на меня.

— Это зависит от Беллы.

— Белла? — Голос Сесилии приобрел умоляющий тон. Рядом с ней я вижу, как Дэнни закатывает глаза, накалывая вилкой кусок колбасы.

— Конечно, — говорю я ей. Я чувствую себя виноватой, увековечивая эту историю о сказочном браке между мной и Габриэлем, но мне также невыносимо видеть ее разочарование, если я скажу ей нет. — Агнес, ты тоже хочешь пойти?

Я смотрю на нее, и на ее лице появляется понимающее выражение, как будто она знает что-то, чего не знаем ни Габриэль, ни я.

— С удовольствием, — наконец говорит она, откладывая вилку. Напротив нее Альдо хихикает под нос.

Я резко выдыхаю. Когда я смотрю на Габриэля, он пожимает плечами. Выражение его лица отстраненное, как до того, как он рассказал мне о своем плане. Как будто он что-то обдумывает.

После завтрака я поднимаюсь наверх и переодеваюсь в то же желтое платье-макси, которое было на мне в последний раз, когда мы ездили в город. Слишком поздно я вспоминаю, что еще произошло в тот же день, и сжимаю юбку в руке, задаваясь вопросом, смогу ли я когда-нибудь снова смотреть на нее, не вспоминая, как Габриэль прижимал меня к себе, прижимал к книжным полкам, посылая волны удовольствия, когда он заставлял меня кончать, не делая ничего, кроме как двигаясь против меня.

Меня захлестывает жар, и я прикусываю губу, переключая свое внимание на прическу и небольшой макияж, добавляя висячие серьги, которые были в сумке, упакованной Габриэлем.

Когда я спускаюсь вниз, то с удивлением вижу, что он ждет меня в фойе.

— Ты же не идешь, да? — Я прикусываю губу, понимая, что то, что я собираюсь сказать, звучит глупо. — Я не хочу, чтобы ты видел мое платье до свадьбы.

Габриэль улыбается, но улыбка выглядит отрывистой, как будто он вынужден это сделать.

— Нет, не иду. Я хотел поговорить с тобой перед твоим отъездом. И передать тебе это. — Он сует мне в руку свою кредитку, и я рефлекторно сжимаю пальцы вокруг прохладной, тяжелой металлической карточки.

— О чем? — Я тяжело сглатываю, когда он берет меня за руку и направляет в соседний кабинет. Он закрывает за мной дверь, и мое сердцебиение учащается, когда я смотрю на него. — Габриэль…

— Я не собираюсь набрасываться на тебя — говорит он с легким намеком на забаву в голосе. — Хотя я очень хорошо помню, чем мы занимались, когда ты в последний раз надевала это платье.

Мои щеки мгновенно заливает жар.

— Я хотел тебе кое-что сказать. Я думал об этом со вчерашнего вечера. С тех пор как подарил тебе кольцо. — Он медленно выдыхает и смотрит на изумруд на моем пальце, а затем снова поднимает на меня глаза. — Я знаю, что ты пыталась избежать брака по расчету, когда мы встретились. Я знаю, что до этого ты лишь с трудом избежала его в своей жизни. Могу только представить, каково это — оказаться в таком браке сейчас, пусть даже с тем, кому ты доверяешь.

Я тяжело сглатываю, чувствуя, как под веками появляются яркие капельки слез. Даже это маленькое признание что-то значит для меня, тот факт, что он хотя бы пытается понять, каково мне. Никто другой никогда не пытался сделать это раньше. Не хотел даже попытаться понять, что я чувствую из-за того, чего требует от меня этот мир.

— Если ты несчастна… — Он делает паузу, и я вижу, как трудно ему это говорить. Кажется,