ее фразы понял только имя. Но попытался ответить, собрав в кучку все свои зачаточные знания английского. Выговор у нее вроде бы американский, но это не точно.

– Эм... Rachel... hello. I am... Ниида Макото. (Эм... Рэйчел... здравствуйте. Я... Ниида Макото)

– Nice to meet you, Makoto. So, I didn’t see you play, but I’m guessing you were pretty impressive, huh? (Приятно познакомиться, Макото. Я не видела твоей игры, но предполагаю, что ты впечатлил, да?)

Вот так вот взять и назвать по имени почти незнакомца? Гайдзины странные. Кроме обращения ко мне я в ее фразе понял только “play”. Хвалит игру? Тон у нее дружелюбный и я бы сказал, что заигрывающий.

– Эм... yes... thank you... (Эм... да... спасибо...)

– Modest, huh? Well, I’m looking forward to seeing more of your... skills. (Скромный, да? Ну, я с нетерпением жду, чтобы увидеть больше твоих... навыков.)

– Эм... yes, yes... skills... thank you. (Эм... да, да... навыки... спасибо.)

– Maybe we can celebrate after the next round? You know, just the two of us. (Может, отпразднуем после следующего раунда? Знаешь, только мы вдвоём.)

Вообще ничего не понял. Но интонации явно заигрывающие. То, чего мне совсем не нужно. Пожалуй, я не стал бы с ней связываться, даже если бы находился вне счастливых отношений. Какая нормальная женщина будет вот так вот вешаться на абсолютного незнакомца? Еще и непрезентабельного толстяка. У них в Америке, правда, как пишут в интернете, толстых столько, что лишний вес уже считается нормой.

– Эм... sorry, no understand... (Простите, не понимаю...)

– Oh, that’s okay! Let’s just say... good luck in the next round, Makoto. (О, всё в порядке! Скажем так... удачи в следующем раунде, Макото.)

– Thank you... good luck, Rachel. (Спасибо... удачи, Рэйчел.)

Поклонился ей так вежливо, как сумел. Ответного поклона не последовало, что вызвало легкий укол раздражения. Если приезжаешь в чужую страну, будь добра, ознакомься с традициями и правилами поведения. Американцы, похоже, все такие бесцеремонные. Те военные, которых Хидео-сан облапошил с катанами, тоже вели себя как хозяева жизни. Обычно я к жертвам мошенника подобие сострадания испытываю, но не к тем.

Постепенно к нам присоединились еще трое. Двое пожилых японцев, явно знакомых между собой и ведущих оживленную беседу, а также инспектор Кикучи. Моя интуиция, которая ранее кричала о том, что коп не так прост, оказалась полностью по его поводу права.

– Ниидзима, и вы тут! – обрадовался мне коп. – Я так и знал, что вы большой хитрец.

– Мне просто очень сильно сегодня везло, Кикучи-сан.

Хотел было сказать, что, вполне возможно, Кагешуго удаленно взломала машину для перемешивания карт, чтобы затем меня ограбить, когда получу выигрыш. Это бы его мотивировало найти преступников, но вовремя понял, что если инспектор выйдет на телеоператора, то у меня появятся неприятности с законом. Ох… надо бы посоветоваться с юристом. Возможно, и для меня, и для Сакакибаре-сана лучшим выходом будет оформить его явку с повинной, с доведением до полиции информации о том, что ущерб компенсирован. Или если его вообще не станут искать. Какой же я глупец! Это все во мне раздражение на забравших глок патрульных говорило.

С такими мрачными мыслями я и вышел на вторую часть турнира. В общем-то, я свою задачу уже выполнил. Можно расслабиться. Продолжил играть роль случайно попавшего сюда простачка, открыто показывая своими эмоциями, что у меня на руках. Еще и показательную неловкость начал разыгрывать. Пару раз рассыпал фишки. Однажды даже карты свои “случайно” засветил Рэйчел и инспектору. Собственно, у меня все на лице написано было.

За первый час я ушел в минус, несмотря на то, что карты продолжали приходить хорошие. Своих противников я читать за этот час научился. Они молодцы, отлично блефовали, но раскусил всех. Сложнее всего оказалось с Рэйчел. Все-таки у гайдзинов странная внешность и непривычная мимика. Женщина что есть сил старалась быть милой, всем улыбалась, а ее грудь чуть не выпрыгивала из лифа платья, притягивая мужские взгляды. Кто бы удержался и не смотрел? Я вот смог. Настолько пышные дамы не в моих предпочтениях. Но остальные трое мужчин то и дело сбивались на американку, которая часто возбужденно комментировала свои карты на английском. Все это наигранность, сплошь лицедейство. На самом деле за выставленной напоказ сексапильностью скрывается холодный, как у компьютера, все просчитывающий разум.

Постепенно полностью проигрались оба богатых господина. Я остался в деле только за счет того, что ограничивался минимальными ставками. Победить я, пожалуй, мог бы. Но понял, что не хочу. Это раскрыло бы меня перед копом, как мастера блефа и обмана, что совсем мне не выгодно.

– Олл-ин, – пододвинул я все свои фишки к центру стола на очередной раздаче, дождавшись вскрытия флопа, то есть первых трех карт на столе, и не взглянув что раздали мне. Проиграю и остаток дня буду просто отдыхать. А то, что деньги достанутся полиции или непонятно кому, так в этом ничего плохого нет.

Противники спасовали. Я еще четыре раза подряд повторил тот же ход, заставляя их сбрасывать карты и сдаваться с минимальной потереей средств. Смогу так продолжать, пока кому-нибудь сильная рука не придет. На том мое участие в турнире и закончится. И ладно, чересчур много внимания к себе привлек уже.

Новый раунд, новый мой олл-ин после того, как открылись десятка пик, валет пик и король пик.

– Makoto, what the fuck are you doing? (Макото, что ты такое нахрен творишь?) – спросила Рэйчел. Тут бы ее кто угодно понял. Переговариваться за столом не возбраняется, хотя в основном все помалкивали.